Документ с изложением позиции Ленинградского Общества Естествоиспытателей в отношении Мурманской Биологической Станции. Дата неизвестна. Автор неизвестен. Вероятно, 1929 г. // Гос. архив Мурманской области. Фонд 20, опись 1, дело 4, лист 106-111.

           Мурманская биологическая станция Ленинградского общества естествоиспытателей, перенесенная в 1899 году с Соловков на Мурман и насчитывающая уже 47 лет своего существования, была создана трудами и средствами Петроградского общества естествоиспытателей. Оно управлялось особой Комиссией, избираемой всеми тремя отделениями общества; в состав ее входил и один представитель Московского Общества испытателей природы. С введением нового устава в 1921 году комиссия была переименована в Ученый Совет. До 1922 года председателем Ученого Совета состоял академик В.Шинкевич, а с 23 года проф. К.Дерюгин. Членами ученого совета состоят: по отделению зоологии и физиологии – К.Дерюгин и В.Догель, В.Зеленский и Б.Шванвич, по отделению ботаники – В.Траншель и Ф.Данилов, по отделению геологии и минералогии – В.Тимофеев и А.Палканов. Кроме того, в состав Комиссии входил Заведующий станцией Г.Клюге.

            За данный период руководства станцией Мурманской Комиссии и позже Ученому Совету, удалось довести ее до такого состояния, что она по праву могла считаться 4-ой или 5-ой станцией в мире.

            Во время Революции и интервенции связь с Мурманской биологической станцией была прервана. Она восстановилась с весны 1920 года, когда 16 апреля Заведующий станцией прибыл в Петроград и принял участие в заседании Мурманской Комиссии общества. В это время комиссаром станции был назначен И.Месяцев.

            Уже в 1920 году Петроградское Общество естествоиспытателей командировало на Мурманскую станцию своих членов В.Зеленского, В.Павлова, Д.Федотова, и Б.Шванвича, которые не только занимались научной работой, но и помогали Заведующему Г.Клюге по восстановлению Станции.

            Между тем, за время пребывания Заведующего станцией Г.Клюге в 1920 году в Петрограде и Москве выяснилось, что им предпринимаются шаги для отделения Мурманской Биологической станции от Общества Естествоиспытателей. Так на заседании 20 декабря 1920 года Г.Клюге сообщил, что Заведующий Петроградским Академическим Центром М.Кристи предполагает сделать Мурманскую Биологическую Станцию самостоятельным учреждением, отделив ее от общества естествоиспытателей. В виду сочувствия Г.Клюге этому проэкту, Комиссия указала Заведующему станцией, что подобное отношение с его стороны является «совершенно недопустимым и нарушающим интересы Общества, которое доверило ему управление Станцией». При этом профессору Шинкевичу и проф. Дерюгину было поручено посетить Заведующего Акцентром М.Кристи и выяснить этот вопрос. На совещании у М.Кристи выяснилось, что Кристи «не имел в виду настаивать на изъятии Мурманской Биологической Станции из ведения Петроградского Общества Естествоиспытателей и что мысль эту подал ему Заведующей Станцией Г.Клюге» (см. протокол Комиссии от 16 марта 1920 года). При этом М.Кристи заявил, что он примет все меры к закреплению за обществом Станции и поможет провести утверждение нового устава станции по типу научно-исследовательских учреждений, проэкт которого предложил Обществу немедленно представить.

            Действительно, 22 апреля 1921 года Г.У.С-ом был утвержден новый устав станции, по которому был организован Ученый Совет Станции в Петрограде при Обществе, заменивший прежнюю Мурманскую комиссию; при этом станция была причислена к Петроградскому Академическому Центру.

            Для введения нового устава на Станции и создания при ней особого Комитета из состава служащих был командирован летом 1921 года на станцию секретарь Ученого Совета профессор К.Дерюгин, которому было поручено обследовать современное положение станции и оказать содействие Заведующему станцией по восстановлению ее деятельности. Под руководством К.Дерюгина, который прибыл на станцию с группой своих учеников и сотрудников (15 человек), были организованы работы по Кольскому меридиану и по исследованию Кольского залива, разобраны старые фаунистические материалы станции, открыт комитет станции и разработан план дальнейших исследовательских работ станции (см. протокол 28 мая 1921 года и 2 ноября 21 года).

            В 1921 году была упразднена должность Комиссара станции; И.Месяцев приступил к организации Пловучего Морского Института. Между тем Г.Клюге, несмотря на недавно введенный устав продолжал предпринимать шаги к отрыву Мурманской станции от Обществу, причем встретил в этом вопросе поддержку со стороны Н.Зубова, состоявшего тогда Заведующим Научным Отделом и Членом Пловучего Морского Института, и И.Месяцева,, который позднее был назначен помощником Заведующего Научным Отделом Главнауки. Опираясь на них, Г.Клюге уже в 1923 году начал игнорировать Ученый Совет, тем более, что кредитование станции, несмотря на ходатайство Ученого Совета, было переведено из Петроградского Акцентра на Московский. Осенью 1923 года Г.Клюге, проездом в Москву с докладом в Главнауку, остановился в Ленинграде лишь на несколько часов. Несмотря на настояния председателя Ученого Совета сделать доклад о станции в Ученом Совете и представить на рассмотрение Ученого Совета отчет за 1922-1923 г.г., Г.Клюге уехал в тот же день в Москву и представил годовой отчет в Главнауку без рассмотрения Ученого Совета. На обратном пути он принял участие в заседании Ученого Совета 21 ноября 1923 года. На вопрос членов Ученого Совета, не угрожает ли Мурманской станции отчуждение от Общества и передача Пловучему Морскому Институту, Г.Клюге сообщил, что такое предположение, действительно, существовало, но не получило осуществление. Несмотря на разъяснения Заведующего станцией Г.Клюге, стало ясно, что имеются тенденции к отчуждению станции от Ленинградского Общества естествоиспытателей.

            В виду изложенного и в соответствии с той позицией, которую занял в этом вопросе Зав. Ст. Г.Клюне, Ученый Совет через председателя К.Дерюгина заявил протест в Главнауку, которая признала образ действия Заведующего станцией незакономерным и 21 апреля 1923 года направила на Станцию предписание с указанием, что Станция не имеет самостоятельного положения и должна подчиняться прилагаемой инструкции с теми дополнениями, которые найдет нужным внести в означенную инструкцию Совет Петроградского О-ва Естествоиспытателей. Этот документ был переслан в Ученый Совет Заведующим Станцией лишь после специального запроса Ученого Совета и получен 5 января 1924 года, т.е. 8 месяцев спустя.

            В виду того, что Заведующий Станцией продолжал игнорировать Ученый Совет, последовало новое представление Ученого Совета в Главнауку, на которое получено было 22 февраля 1924 года новое распоряжение Главнауки следующего содержания: «Главнаука находит возможным оставить ныне действующий устав в отношении руководства Научной деятельности Мурманской Биологической Станции. Что же касается кредитования, то Главнаука считает целесообразным оставить путь непосредственного кредитования Станции по сметам. Сметы станции, согласно действующему уставу рассматриваются и утверждаются Ученым Советом». /подп. Ф.Петров/. Несмотря и на это распоряжение, Зав. Станцией Г.Клюге продолжал туже политику отчуждения и отчет за 1924 год представил без рассмотрения Ученого Совета, чем вызвал общее негодование в Ученом Совете /17/XI-24 г./, который признал этот акт явно незакономерным.

            В то же время Г.Клюге продолжал предпринимать шаги к отделению Мурманской Биологической Станции и к превращению ее в самостоятельное Учреждение.

            В соответствии с этим общее Собрание общества Естествоиспытателей /21/XII 1924 г./ по докладу Ученого Совета Станции, обсудило вопрос о положении Мурманской Биологической Станции и действиях Заведующего Станцией, и постановило /неразб./ протестом в Главнауку и другие заинтересованные государственные, научные и общественные учреждения. К этому протесту присоединились Академии наук, Ленинградский Государственный Университет и Секция Научных Работников, которые и послали в Главнауку соответствующие заявления.

            Еще в ноябре 1924 года Главнаука предложила Заведующему Станцией Г.Клюге сохранить прежний титул Мурманской Биологической Станции Ленинградского Общества Естествоиспытателей. Но Г.Клюге вопреки настоянию ученого совета и протестам Ленинградского Общества Естествоиспытателей и др. научных и общественных учреждений, уклонился от этого предложения Главнауки, заявив об этом на заседании Ученого Совета 17 января 1925 года.

            Подобное отношение Г.Клюге, как члена Общества к обществу, доверившему Г.Клюге своим драгоценным учреждением, в которое Общество вложило и свои средства и пожертвования различных лиц и безвозмездный труд своих членов, вызвало всеобщее возмущение членов Ученого Совета, зафиксированное в протоколе 17 января 1925 года.

            В дальнейшем Г.Клюге прекратил самовольно всякие сношения с Ученым Советом.

            Между тем Главнаука, идя навстречу пожеланиям Ленинградского Общества Естествоиспытателей и др. Научных и общественных учреждений, предположила выработать типовой устав Биологических станций, при чем при Главнауке была организована особая Комиссия 19 февраля 1925 года при участии проф. К.Дерюгина, проф. С.Зернова, А.Бенинга и Н.Иванцова /представитель Главнауки/. Главнаука уведомила Общество, что этот проэкт устава будет представлен на обсуждение Всероссийской Конференции представителей Биологических станций и общественных организаций, руководящих Биологическими станциями. 16 марта 1925 года состоялась указанная конференция, на которой от Ленинградского Общества Естествоиспытателей присутствовали К.Дерюгин, В.Догель, В.Перфильев, В.Рылов и Б.Шванвич.

Открывший Конференцию от имени Главнауки И.Месяцев заявил, что вопрос об уставе станции снят Главнаукой. В виду того, что по сведениям членов Конференции, начальник Главнауки Ф.Петров такого распоряжения не давал, члены Конференции поручили И.Месяцеву просить Главнауку поставить обсуждение этого вопроса. На следующий день представитель Главнауки не явился на Конференцию и члены ее, заслушав 2 доклада, принуждены были закрыть Конференцию и разъехаться.

            Уже 21 марта 1925 года Общество получило извещение, что Мурманская Биологическая Станция постановлением Малого Совнаркома сделана самостоятельным Учреждением от 13 мая 1925 года ГУС-ом было утверждено положение о Биологических станциях, по которому Комитетом станции при Обществах предоставлено была лишь роль консультативного органа. Интересно указать, что принцип консультативности был выставлен в проэкте Устава, составленном Г.Клюге, тогда как проэкт Устава составленный организационной комиссией при Главнауке, предоставлял Ученым Советам при обществах действительно научное руководство работами станций состоящих при обществах.

            12 апреля 1925 года общее собрание Общества обратилось в Главнауку с указанием, что консультативная роль не может удовлетворить Общества, так как такое руководство будет совершенно фиктивным. При этом общество представило ряд дополнительных пунктов, которые обеспечивали бы действительное научное руководство станцией и которые в то же время, не затрагивают административно финансовых функций Заведующего станцией. В соответствии с этим в мае 1925 года Общество получило предложение от Главнауки представить свой проэкт Устава Мурманской Биологической станции, что и было выполнено 3 Июня 1925 года.

            Вопрос о положении Мурманской Биологической Станции был поднят на 2-ом Всероссийском съезде Зоологов, анатомов и гистологов в Москве 4-10 мая 1925 года. причем съезд вынес резолюцию с пожеланием восстановить прежнюю связь Мурманской станции с обществом Естествоиспытателей, которая и была направлена в Главнауку. Однако время шло и, несмотря на неоднократные настояния Общества в Главнауке этот вопрос не подвигался. Только в апреле 1926 года на Конференции директоров Ученых Учреждений, на запрос представителей Ленинградского Общества Естествоиспытателей, Заведующий Научным Отделом Главнауки проф. Костицын, предложил выдвинуть особую Комиссию для выработки индивидуального Устава Мурманской Биологической Станции. Конференцией была избрана Комиссия из 3-х лиц: В.Догеля, К.Дерюгина и С.Тимофеева, которая и выработала проэкт Устава представленный в Главнауку. Однако и этот проект не получил дальнейшего осуществления в Главнауке.

            Наконец, с 22 марта 1927 года Председатель Ученого Совета Станции К.Дерюгин был вызван телеграммой в Главнауку по делам Мурманской Биологической Станции. На совещании с помощником Начальника Главнауки А.Вангенгеймом выяснилось, что Главнаука решила окончательно рассмотреть проэкт устава станции, представленный О-вом 3-го июня 1925 года, причем для согласования был вызван и заведующий Мурманской Биологической Станцией Г.Клюге. В течении 22 марта и 23 марта все пункты устава были рассмотрены и согласованы в приемлимой для общества формы.

            Покидая Главнауку представитель О-ва проф. К.Дерюгин получил заверение со стороны Начальника Главнауки и его помощника, что теперь вопрос об уставе станции и восстановлении связи ее с обществом будет окончательно разрешен в положительном смысле на базе только что рассмотренного и согласованного устава. Однако, несмотря на такое благожелательное отношение Главнауки, руководители которой все эти годы всецело разделяли точку зрения Ленинградского Общества Естествоиспытателей и на этот раз согласованный устав станции не получил окончательного утверждения.

            Как оказалось после отъезда представителей общества Заведующим станцией Г.Клюге, принимавшим участие в согласовании  пунктов Устава был выдвинут новый проэкт о создании особого Комитета по управлению станции в не общества, и проведение в жизнь согласованного уже Устава было приостановлено.

            Нельзя не указать, что рабоче-крестьянская Инспекция заинтересовалась вопросом о положении Мурманской Биологической Станции, запросило у общества все материалы по всему вопросу /7 января 1927 года/ и, рассмотрев их настаивала на полном возвращении Мурманской Биологической станции Ленинградскому О-ву Естествоиспытателей. И тем не менее в течение уже нескольких лет Мурманская Биологическая Станция вместо коллегиального органа при Ленинградском О-ве Естествоиспытателей руководится автократическим Завед. Станцией Г.Клюге. Вряд ли можно сомневаться, на основании изложенных документальных данных что отрыв Мурманской Биологической Станции происходил при деятельном участии действительного члена О-ва Г.Клюге, которому О-во доверило свое учреждение; он продолжал осуществляться им и после протестов крупнейших научных и общественных организаций и при полном сочувствии Главнауки …. пожеланиям Ленинградского О-ва Естествоиспытателей и др. учреждений.

Если Г.Клюге находил действие Ученого Совета не соответствующими интересам дела и Станции, то он всегда имел возможность обратиться с заявлением в Ленинградское О-во Естествоиспытателей и просить рассмотрение произшедших неправильных действий Ученого Совета. Такого заявления в О-во никогда не поступало.

            Напротив тог, в марте 1925 года Г.Клюге была подана жалоба на общество и его деятелей в Главнауку с таким искажением фактов и при том, в такой форме, которые Общество должно признать недопустимым.

            Еще 30 декабря 1924 года Общество обратилось с ходатайством в Главнауку о создании при Главнауке особой Комиссии из крупных специалистов для всестороннего рассмотрения вопроса о Мурманской Биологической Станции; к сожалению такая Комиссия Главнаукой организована не была.

            Между тем за период устранения Ученого Совета под руководством Мурманской Биологической Станцией научная деятельность станции потерпела существенный ущерб. Со станции ушли весьма ценные научные работники, как В.Смирнов, создавший на станции химическую лабораторию И.Закс, прекрасный знаток экологии морских животных и полихет, временные сотрудники Е.Гурьянова, П.Ушаков и некот. другие. При том все эти лица охотно бы продолжали работать на станции при другой обстановке на ней.

            Попытка к удалению И.Закса была сделана Г.Клюге еще в 1924 году на том основании, что он просрочил отпуск, задержавшись на научной работе в Академии Наук, и на том основании, что «держать его только для того, чтобы он работал научно не под силу Станции». Ученый Совет нашел нужным потребовать у Заведующего станции возвращение И.Закса в штат. Также Ученый Совет стремился, хотя и безуспешно, удержать на станции весьма ценного научного работника химика В.Смирнова, который ушел со станции по невозможности работать с Г.Клюге.

            Несмотря на большой штат, временами на станции, особенно в зимний период научных работников почти не оставалось и зимние циклы развития и гидрологического режима оставались без наблюдения, как это имело место, например, зимой и весной 1926 года. При этом Заведующий Станцией, уезжая на долгое время заграницу, не считал даже нужным согласовать этот отъезд с Ученым Советом станции и указать своего заместителя /напр. осенью 1925 года. Составленный еще в 1921 году план исследовательских работ по обследованию моря и одобренный Ученым Советом, в значительной части своей не выполнялся. Между тем Станция, без ведома Ученого Совета, занялась обследованием озера Имандра, лапландских болот и т.п. вопросами, которые лежат в компетенции др. учреждений и непосредственно не входят в круг вопросов морского исследовательского учреждения.

            Возложенные на Мурманскую Биологическую Станцию весьма важные работы по Кольскому меридиану часто не выполнялись в намеченные сроки. Более тесный контакт с Ученым Советом и др. Учреждениями дал бы возможность осуществить хотя бы некоторые из пропущенных срочных рейсов. При этом несмотря на просьбы некоторых заинтересованных Центральных Учреждений, как Главная Физическая Обсерватория и Государственный Гидрологический Институт, и настояния Ученого Совета, Завед. Станцией не сообщались своевременно термические данные по указанным разрезам, на чем настаивали и некоторые научные сотрудники станции, осуществлявшие эти разрезы.

            После выпуска первого тома «Работ» Мурманской Биологической Станции редакционная коллегия в составе: В.Догеля, Д.Федотова и Г.Клюге была самовольна Завед. Станцией устранена. Второй том начал издаваться в виде отдельных выпусков, редактируемых «самими авторами», причем в таком виде, который Ученый Совет признал дискредитирующим Станцию. После сообщения об этом в Главнауку 2-ой том вышел в сброшюрованном виде, хотя напечатанный различными шрифтами и с массой ошибок /до 20-50 на одной странице/. При этом содержании его вряд ли соответствует задачам морской Биологической станции, так как большинство работ не имеет отношения к морским исследованиям и касается вопросов географических, геоботанических и др.

            В виду создавшегося положения, при котором Ученый Совет станции не имел возможности руководить научной деятельностью станции, так как Г.Клюге игнорировал Ученый Совет, а Главнаука задерживала утверждение нового устава, - перед Обществом неоднократно возникал вопрос – надлежит-ли в дальнейшем принимать меры по восстановлению связи Мурманской Биологической станции с Обществом. Ученый Совет станции и Совет Общества полагали, что по этому вопросу для общества не может быть двух мнений. Общество 40 слишком лет успешно создавало усилиями своих членов Мурманскую Биологическую станцию, довело ее до высокого положения учреждения международного масштаба и оно не имело никаких оснований предполагать, что и в дальнейшем Ученый Совет станции, избираемый обществом, при участии представителей различных заинтересованных учреждений, не сумеет повести станцию к новым ценным научным достижениям. Предположение, что Государство перестанет снабжать надлежащим образом ресурсами Мурманскую станцию при научном руководстве Станцией со стороны Коллегии крупных специалистов при Обществе, ни на чем не основано и является лишь запугиванием общественных кругов со стороны Г.Клюге. Если бы Главнаука поставила бы вопрос так, что она предоставляет научное руководство Комитету при Обществе, но лишает Станцию кредитов, то, конечно, Общество немедленно пошло бы от Станции. Однако, из всех переговоров представителей Ленинградского Общества Естествоиспытателей с руководителями Главнауки, а также из всех официальных отношений Главнауки в Общество было совершенно очевидным, что Главнаука всецело идет навстречу пожеланиям Общества, и лишь какие-то препятствия стоят на пути к выполнению этого пожелания. Для Ученого Совета эти препятствия вполне определились деятельностью Заведующего станцией Г.Клюге.

            Признавая важное общегосударственное значение Мурманской Биологической Станции и принимая все меры к тому, чтобы сделать станцию доступной самым широким научным кругам нашего союза, Общество считало, что отрыв станции от создавших ее научных кругов Ленинграда едва ли вызывается серьезными государственными и научными интересами. В Ленинграде находятся главнейшие центральные научные учреждения, как Всесоюзная Академия Наук, Главная Геофизическая Обсерватория, Государственный Гидрологический Институт и др. заинтересованные регулярной и высоко-научной работой Мурманской Биологической Станции.

            Все это заставляло Общество настаивать и в дальнейшем на восстановлении компетенции Ученого Совета при Обществе, с расширением его состава путем включения представителей заинтересованных учреждений, как это и предположено было в проэкте устава Станции.