К. Аренин "Осиное гнездо" // «Ленинградская правда», 5 марта 1933 г.

«Ленинградская правда», 5 марта 1933 г.

ОСИНОЕ ГНЕЗДО

В становище Полярном, почти у самых ворот в море Баренца, на скалистом мысу живописно расположились учреждения и лаборатории самого северного в мире научно-иссследовательского института — Мурманского государственного океанографического института.

В 1932 г. между ГОИН'ом и мурманскими рыбохозяйственными организациями был заключен договор, по которому ГОИН взял на себя призводство научно-исследовательских работ, необходимых для правильной, основанной на научных данных, постановке государственной добычи рыбы в прибрежных областях Мурмана.

ГОИН получил сотни тысяч рублей для проведения этой работы. Дважды состоялась проверка договора. Дважды переносились сроки важнейших заданий и тем не менее ГОИН, поглотивший огромные средства, до сих пор не ответил нашей мурманской рыбопромышленности на ряд исключительно важных вопросов.

Не составлены карты Западного и Восточного Мурмана с промысловыми характеристиками по основным районам лова. Неоднократно указывалось, что установка запоров в губах упирается в незнание условий грунта, что из-за этого часто запоры устанавливаются вхолостую. Чтобы избежать этого, ГОИН должен был представить 2 карты глубин и грунтов Уры, Озерки и Сайды-губы, с указанием мест удобных для притонений, но и эта работа не выполнена. ГОИН, занимаясь изучением селедки уже в течении 3 лет, должен был также ответить о сырьевых запасах сельди, о её миграциях и т.д. Но и здесь ГОИН остался верен себе. И этот вопрос остался без ответа.

Но зато во время появления отдельных косяков сельди уже вблизи мурманских берегов, ГОИН'ом была организована поисковая экспедиция на Печору. В результате экспедиция действительно обнаружила много косяков сельди, но в чрезвычайно отдаленной от Мурманска зоне. В то время, когда сельдь из года в год все более и более властно заявляет о себе, как о важнейшем об'екте нашей северной рыбопромышленности, отдельные руководящие работники ГОИН'а предсказывали, что не будет захода сельди зимою 1932.г. Сельдь же пришла в таком огромном количестве, как никогда до сих пор.

Совершенно ясно, что такие неустойчивые указания научного учреждения, на данных которого должна была базироваться наша рыболовная промышленность, не ориентировали последнюю на своевременную подготовку к лову.

ГОИН — учреждение, призванное внедрять в массах мурманского колхозного рыбачества наиболее активные передовые методы лова. Но в арсенале ГОИН'овских орудий лова можно найти яруса, сети, кильнот, поддев, маленький трал, но там нет излюбленного норвежцами кошелькового невода, поддона, дрифтерных сетей, современных тресковых и сельдяных тралов, тягловых японских неводов, как раз тех орудий лова, за внедрение которых борется мурманская окружная парторганизация. Ясно, каким огромным «авторитетом» пользуется ГОИН у колхозников, который «внедряет» всем давно известные наидопотопнейшие методы лова.

В губе Кислой в прошлом году было заперто до 12 тысяч тонн сельди. Но сельдь опустилась огромными косяками на глубину до 25 сажен и не двигалась с места, Рыбаки не могли достать сельдь никаким путем.

Был поставлен вопрос перед ГОИН'ом — живой конкретный вопрос — как взять сельдь — 12 тысяч тонн сельди? Но ГОИН не дал ответа колхозникам. И после 3-месячного пребывания в запоре 75  проц. сельди ушло из губы.

Не так давно в Мурманске происходила сессия ГОИН'а. Казалось бы, такое важнейшее событие, как первая сессия на месте крупнейшей рыбопромышленной базы, должно было протекать в тесном контакте с мурманскими рыбохозяйственными организациями.

Так должно было быть. На самом деле хозяйственники и капитаны, ловцы и запорщики, тралмейстеры и колхозники были на сессии отдельными случайными гостями.

Само упоминание о ГОИН'е вызывает усмешку на лицах мурманских рыбников. Неудивительно, что с учреждением, так грубо не выполнившим почти ни одного пункта по договору, нет большой охоты поддерживать деловую связь. Мурманские рыбохозяйственные организации отказались подписать договор с ГОИН'ом.

Неудивителен также и тот факт, что, несмотря на то, что ГОИН, занимающийся изучением Баренцева моря, существует с 1929 года, а до него — Биологическая станция свыше четверти века — в Мурманск прибыла из Москвы организованная Наркомснабом специальная сельдяная экспедиция. Ясно одно, что наша мурманская рыбопромышленность не получила никакой фундаментальной пользы от работ ГОИН'а.

Тем не менее, еще далеко не поздно поставить целый ряд вопросов. Кто эти «высоконаучные авторитетные» люди, руководящие работой ГОИН'а и составляющие его основные кадры?

Для этого достаточно без особых комментариев опубликовать список «незаменяемых» сотрудников ГОИНа.

Научная сотрудница Воронова — дочь жандарма, ее коллега Петрова — дочь попа. Моторная — дочь лишенца, Катеева — дочь лишенца, Максимов — б. поп, Обухова — дочь помещика, Гусева — дочь торговца, Танасейчук /так в тексте/ — заведующий береговой группой — б. офицер, Белов — заведующий отделом — б. меньшевик, Вобликова — научная сотрудница — б. меньшевичка, Бородатов — заведующий группой техники лова — б. офицер, Поленичка — зав. статистической группой — дочь кулака, Цибин — инструктор — кулак, Малинин — главбух — б. поп, 3 брата Синяковы, капитаны — сыновья урядника, Юрьев — капитан бота — б. судовладелец, Евтюков — капитан бота — кулак, Шумилова, «незаменимая» заведующая столовой — активнейшая сектантка, Бурков — плавающий состав — лишенец, Огорелин — моторист—лишенец, Коньков — зав. группой строительства — б. полицейский, Козлов — старший штурман — лишенец, Прокофьева — завдомом — вдова умершего полицейского, тело которого на специальном катере было перевезено из Мурманска и похоронено сотрудниками ГОИН'а в Полярном, Попов — капитан «Книповича» — б. офицер, Замяткин — капитан «Персея» — сын иеромонаха, Олябушев — штурман «Персея» — б. офицер, Лаврентьев — капитан — б. судовладелец, Остроумов — механик — сын попа и проч. и проч. и проч., чуждая нашему строю, нашим задачам плеяда «бывших», явных врагов Советской власти, паразитов и тунеядцев.

Такова далеко неполная галлерея «незаменимых», которая окопалась на скалистом мысе в Полярном, пожирая народные деньги и проводя «высоконаучную» работу.

И в этом осином гнезде — группе «незаменимых» противопоставляется груша «неподходящих», Неподходящие — это, конечно, присланные на работу коммунисты, которых затыкают в самые трудные участки по снабжению этих тунеядцев, но не на изучение трески, сельди и т. п., а затем их увольняют, как неподходящих.

Прибывающие из Москвы практиканты - рыбники используются в канцеляриях. Они спят на столах, в ботах, в райкоме, но их не допускают к научной работе.

Окружные и районные партийные организации пробовали заменять «незаменимых», но высокое покровительство главного руководителя ГОИН'а профессора Ивана Илларионовича Месяцева предотвращало «опасность». Это он вставал на дыбы при всякой попытку оздоровить ГОИН, это под его опекой окопалась шайка бездельников, ничего общего с наукой не имеющая и дискредитирующая передовую советскую науку.

Коммунист-профессор — И.И. Месяцев почти не прислушивался к настоятельному голосу окружной и районной партийной организации. Всякая попытка оздоровления работы ГОИН'а встречалась со стороны руководителей Мурманского ГОИН'а неизменным — Иван Илларионович будет недоволен...

Довольно! ГОИН в таком состоянии, в каком он находится сегодня — больше существовать не может! Его работа должна быть реорганизована, но для этого необходимо прежде всего разогнать окопавшееся на далеком Севере осиное гнездо.

К. Аренин.

Ст. Полярное