Нинбург Е.А. Внешкольное образование: от идеологического придатка к системе сверхбазового обучения. // «Аничковский вестник» № 1, 1997. Стр. 69-72.

 

Переход общества от жесткого тоталитаризма с идеологизацией всех сфер жизни и обязательной мифологизацией общественного сознания к нормальному существованию не может быть безболезненным. У людей естественно возникает стремление к насильственному разрушению большинства надстроек, созданных коммунистическим строем. К сожалению, при этом уничтожается многое, что следовало бы не только сохранять, но и развивать.

Реакцией на безраздельно господство "единой", "трудовой" и еще Бог знает какой советской средней школы оказался взрывной процесс создания "авторских", "альтернативных" школ и классов, гимназий, лицеев, в большинстве случаев чисто декларационного характера и не подкрепленного ни квалифицированными кадрами, ни материальной базой. Еще важнее то, что обычно создание таких "специализаций" не учитывает реальные потребности общества, проводится без заботы о будущей судьбе выпускника. Полезно отметить и еще одну характерную черту этого процесса - источником и доказательством полезности новаций почти всегда видят опыт развитых стран Запада. Думаю, что это — типичный пример холопского самосознания.

В то же время у нас самих было много хорошего. Мне хочется поделиться мыслями о настоящем и будущем той системы, с которой я связан уже более трех десятков лет — системой внешкольного образования.

Нет нужды напоминать, что дома и дворцы пионеров, станции юных натуралистов и техников создавались как придаток к пионерской и комсомольской организациям, их работники считались "бойцами идеологического фронта". В то же время в недрах этих учреждений наряду с идеологическими прислужниками режима оказывались люди, использовавшие относительную свободу обучения, отсутствие жестких программ и контроля для того, чтобы создавать уникальную систему внешкольного обучения. Зачастую это были талантливые и квалифицированные люди, не имевшие шансов выжить в официальных структурах образования, науки и искусства из-за присущего им нонконформизма. Благодаря ним в советские годы сформировалась уникальная в мире система ранней профессиональной ориентации и подготовки школьников, охватывающая самые разные сферы человеческой деятельности — от поэзии и шахмат до геологии и техники.

Уникальность нашего опыта в мировой культуре я совсем не преувеличиваю. Летом 1991 года мне посчастливилось участвовать в международной встрече школьников и учителей, работавших по программе детского экологического проекта Greenpeace "Времени терять нельзя" в США. Мы естественно стремились обменяться опытом, сравнить нашу жизнь, детей, методики. В автобусе по дороге на очередную экскурсию, за обедом или ужином, вечером в баре шел нескончаемый педсовет. Наши хозяева показали нам два урока в школе: про то, что кроется под понятием "культура" и про вулканы. Мы были поражены филигранной техникой урока (именно учительской техникой). После урока по вулканам сияющая Нэнси Хюбнер из Атланты вытирала платком пот и принимала наши поздравления и поцелуи. То, что мы видели, было произведением искусства, а не уроком в нашем понимании. Было завидно.

В то же время нам доставило огромное удовлетворение то, с каким вниманием и неподдельным интересом слушали наши западные коллеги рассказы Олега Давиденко из Минска о работе юных генетиков, Николая Харитонова о школьниках-зоологах из Москвы, мои — о работе нашей Лаборатории экологии морского бентоса. Таких форм обучения школьников они не знают, столь высокого уровня подготовки ребят и столь высокой эффективности внешкольного образования они и представить себе не могли. В курортном городе Порт-Таузенд мне довелось встретить совсем "узких" коллег - руководителей детского Центра морской науки. Познакомившись с материалами нашей лаборатории, они пришли в восторг: "как вам это удается? Какими способа вы достигаете столь высокого профессионального уровня?". Мы поняли, что на Западе уровень нашей работы кажется недосягаемо высоким, вызывает желание поучиться. А у нас?

А у нас "внешкольник" — учитель второго сорта, платят ему меньше, чем другим, наше жалкое оборудование выпрошено или где-то украдено. И мы живем под постоянной угрозой полного уничтожения.

Давайте осознаем, что в сорной траве пионерско-комсомольских внешкольных учреждений выросли прекрасные цветы системы сверхбазового образования. Для демонстрации ее эффективности позволю себе поделиться опытом той лаборатории, которой руковожу уже более тридцати лет, последние годы - совместно с А.В.Гришанковым, А.В.Полоскиным, В.М.Хайтовым, И.А.Коршуновой. И не потому, что этот опыт самый лучший, а потому что он мне доступнее.

Лаборатория экологии морского бентоса существует с 1962 года. Основной метод обучения в лаборатории — участие ребят в выполнении коллективной работы по изучению различных аспектов экологии обитателей Белого моря и морских биоценозов, обязательно включающих сбор материалов в экспедициях, его обработку в ходе индивидуальных исследований. Их результаты непременно оформляются в виде письменных научных отчетов, а затем некоторые публикуются в научной печати.

Наша лаборатория никогда не была многочисленной. К настоящему времени ее "окончило" примерно 300 школьников, примерно 75% стали биологами, примерно 12% - геологами, метеорологами, медиками. Уже в ВУЗе наши выпускники обращают на себя внимание самостоятельностью, умением ориентироваться в специальности, их курсовые и дипломные работы всегда выдаются из общего ряда. Обычно не возникает у них и проблема устройства на работу. Среди окончивших лабораторию 38 кандидатов и 1 доктор наук, средний возраст наших выпускников к моменту защиты кандидатской диссертации примерно на 5 лет ниже, чем средний возраст диссертанта у биологов вообще. Таким образом, работа лаборатории оправдана и эффективностью профессиональной ориентации школьников, и тем, что наши выпускники обладают лучшими стартовыми позициями в науке. Приводимые результаты вовсе не уникальны: мне известны десятки подобных коллективов в нашем городе, Москве, Нижнем Новгороде, Ульяновске, Владивостоке, Минске и других городах. Никакие спецклассы и спецшколы, на мой взгляд, не могут в настоящее время заменить отлаженную систему дополнительного образования. Более того, представляется естественным создание школ на основе подобных лабораторий, клубов, кружков. Пример такого рода уже есть — Аничков лицей Санкт-Петербургского городского дворца творчества юных. В отличие от большинства школ оказывается решенным вопросы и о базе, и о учительских кадрах, и вопрос разумного, а не случайного подбора ребят, ясна и цель — дать хорошее образование тем, кто уже проявил себя в науке или искусстве.

Почему же сейчас встает проблема сохранения системы сверхбазового образования? Что ей угрожает? Или я — как лицо заинтересованное - сгущаю краски? Увы, нет. Государство норовит экономить на всем, на образовании и науке в первую очередь, быть может и потому, что в этих областях работают люди, увлеченные своим делом и потому безропотные, привыкшие жить в советские годы в положении бесправных. В самом деле -мы же не бастуем, а если и забастуем, то кто же заметит это, кроме ни в чем не повинных наших учеников? В то же время финансирование нам сокращают каждый год, предлагая сделать наше образование платным: мы же не обязательное образование! Итак, угроза первая — финансовая.

Да, у государства нет денег. Но не мешает нынешним властям - депутатам, главам администраций всех уровней — отдать себе отчет, во что обойдется наша нынешняя экономия. Сэкономим мы на образовании гроши, а лет через десять-пятнадцать (я не пророк - может позже, может раньше) расплатимся миллиардами и опять будем сокрушаться: ах, отстали, ах, утечка мозгов. Я не экономист, не мне судить, на чем экономить, могу лишь сказать — не на образовании, ибо государство, экономящее на образовании, обречено всегда отставать.

Дело, однако, не только в деньгах. У нас есть еще одно богатство - наши здания, территория. Обычно это хорошие здания и удобная территория. Учитывая нынешний взлет цен на городскую недвижимость, очень велика вероятность, что эти богатства у нас отберут. И примеры есть.

Но и эта беда — не последняя. На сегодня нет ни одной разумной концепции внешкольного образования. Эта концепция должна быть понятна и учителю, и школьнику, и родителям, и администраторам. Они должны понимать, чем выгодно то дополнительное образование, которое школьники получают в нашей системе. Необходимо четко определить роль и положение в обществе, а вслед за тем — необходимую структуру, штаты и прочее. И кто, как не мы, должны разработать реальные программы внешкольного образования вместо "коммунистического воспитания", которое считалось главной нашей задачей еще вчера? Мы обязаны убедить все слои общества в выгодности нашей системы, иначе общество ее отторгнет.

Более того, такая концепция не может и не должна быть создана "сверху". Ее надо создавать поначалу в каждом кружке, студии, лаборатории, потом объединять в рамках каждого учреждения. Надо быть готовыми к ликвидации слабых в профессиональном отношении коллективов, к тому, что кто-то окажется без работы. В то же время в каждом из учреждений дополнительного образования есть люди, которые действительно дают детям дополнительное образование, приносят реальную пользу - на них и надо делать ставку. Вероятно, для соединения "микроконцепций" в единую понадобиться создание временного творческого коллектива специалистов в масштабе города. Денег на это надо не так уж много, польза - очевидна.

Время еще не упущено. Надо спешить — никто не знает, сколько его отпустила нам нынешняя быстро меняющаяся жизнь.