Войтинский Ф.П. Жизнь в заповеднике глазами ребёнка.

Войтинский Фёдор Павлович

Жизнь и работе на кордоне заповедника в Лувеньге глазами ребёнка.

Фото Александры Горяшко (если не оговорено иное).

Фёдор Павлович Войтинский, 1999 г.р.

С 2000 по 2016 г. вместе с мамой, Александрой Горяшко, проводил каждое лето на кордоне заповедника в Лувеньге, будучи сначала наблюдателем, а по мере взросления и участником всех проводившихся там работ. С 2007 г. помогал в учётах птиц на островах заповедника. С 2010 по 2017 г. принимал участие в учебных и научно-исследовательских полевых работах Лаборатории Экологии Морского Бентоса (гидробиологии) эколого-биологического центра «Крестовский остров», СПбГДТЮ. Участник 11 научных экспедициях Лаборатории, из них - пять зимних и шесть летних экспедиций на Белое море, в Кандалакшский заповедник, и в 3 выездах в Ленинградскую область для прохождения двухнедельной полевой практики по ботанике, гидробиологии и зоологии.

С 2017 г. - студент биологического ф-та РГПУ им. Герцена, лаборант кафедры зоологии там же. С 2018 г. - участник научной работы на кафедре зоологии беспозвоночных СПБГУ, лаборатория протистологии. С 2020 г. - лаборант-исследователь Лаборатории клеточной и молекулярной протистологии ЗИН РАН. С 2021 г. - студент магистратуры кафедры зоологии беспозвоночных СПБГУ (не окончена).

Участник Беломорской студенческой научной сессии СПбГУ (Санкт-Петербург, 2019).

Участник VIII Европейского конгресса по протистологии (Рим, 2019).

С 2023 г. - студент магистратуры отделения морской биологии в университете г. Хайфа, Израиль.

2006 г.

Когда я вырасту, я буду работать в заповеднике. Сначала я стану юннатом, потом студентом, потом, немного постарше, я буду учителем, потом руководителем юннатов. Еще постарше я буду изучать птичек. А еще постарше я буду изучать птиц, но сумею измерить только один сантиметр клюва, поскольку я уже буду стариком и меня будут держать двадцать юннатов. Но все это время, дорогие мои друзья, я буду писать книжки про заповедник, про зверей, про музеи, про интересные города.

Странная страна зверей, птиц и людей

Предисловие

Вот ползет олень с крылышками. То ли жук, то ли олень. Нет, это не олень. Это – жук-олень. Жук-олень совсем не страшный.

Бокоплав

Бабаклав. Вот плывет какое-то насекомое в море. Но это не насекомое. А ба-ба-клав. Бабаклавы, когда мы были в заповеднике, грызли ноги моей маме. Бабаклавы, как известно всем ученым, питаются мясом, поэтому они и грызли маме ноги. Бабаклав – это такое водное насекомое. Плавает оно боком, поэтому так его и назвали – бабаклав. Он небольшой. На ближнем севере их очень много. Бабаклавы обычно водятся на Белом море.



Автор в заповеднике, 2006 г.

Белое море – это такой север. На Белом море есть поселок. А перед поселком - дорожка, которая ведет к кордону. Кордон – это такой маленький островок, где живут ученые, юннаты, в том числе, и моя мама со мной. Моя мама работает в этом заповеднике, и, когда я просыпаюсь, уезжает на острова изучить птиц и посчитать яйца. А меня для начала отводит к моей няне Наташе с ее дочками Леной и Валей.

И еще там есть у нас чайки. Есть морская чайка – у нее черные крылья. Есть сизая чайка – она маленькая. А есть очень красивая чайка, с моей точки зрения, она самая красивая из всех чаек на свете – это серебристая чайка, потому что у нее клюв как бы серебристый. На самом деле он желтый, но мне он кажется немножко серебристым.

Автор знакомится с птенцом серебристой чайки.

Еще у нас есть вороны, орлы. Но, я надеюсь, вы сразу поняли, поскольку в этой книжке было написано, что это заповедник, то вы, наверное, сразу поняли, что там охотиться нельзя. Горы – это уже граница заповедника. И какая-то часть леса – тоже граница. И еще у нас называют горы не горы – а сопки. На севере – сопки. И как раз на этих сопках можно охотиться на рябчиков.

Вы представляете – мы купались на Белом море, хоть Белое море это и север. Вы удивились, правда? Ничего тут удивительного. Просто мы закаленные.

А теперь мы расскажем про других подводных животных и насекомых. На Белом море есть морской заяц. Это такой тюлень. Когда мы ходили с папой и мамой на рыбалку, мы несколько раз видели морского зайца. Один раз близко-близко видели морского зайца, и он та-ак сопел – о, Господи!

У нас на кордоне есть такой смешной юннат – его зовут Фунтик. И когда я приходил в дом юннатов, я говорил Фунтику: «Эй, поросенок Фунтик, я здесь». И он говорил: «Ох, я тебя сейчас поймаю». Бросался ко мне, а я бежать.

Автор с мурманскими юннатами и их руководителями. В первом ряду второй слева - Фунтик.

Юннаты это такие ученые, еще небольшие. Они как бы подготовишка такая заповедницкая. Они изучают птиц на островах. Есть остров Круглый, потому что он круглый. Есть остров Великий – он большой. Есть Соловецкие острова. Ученые юннаты изучают морское дно, разных мидий, червячков, ракушки.



Автор помогает в кольцевании птиц на островах заповедника. С А.С. Корякиным и Е.В. Шутовой, 2007 г.

Еще у нас там есть ученый Корякин – то ли ученый, то ли клоун. Смешит всех подряд. Еще там у нас есть ученая Лена, которая живет на кордоне и ее дочка Катя. Лена изучает насекомых с помощью световой ловушки. Она ставит световую ловушку – как бы капкан. Насекомые прилетают на свет, который зажжен в световой ловушке, и садятся в ведро. И там такое вещество, из-за которого насекомые умирают. Утром Лена приходит, забирает ведро с насекомыми и изучает их. Еще Лена изучает птиц. Она ставит сетки на кордоне. Через 2-3 минуты приходит и проверяет их – не попалась ли птичка. Если попалась, она выпутывает птицу из сетки, идет к себе домой и изучает ее. Меряет лапки, клюв, крылышки, сколько жира накопилось, и вешает на лапку кольца, чтобы понять, куда она полетела и какая это птичка – синичка или еще кто-то. Когда птичка пролетает мимо ее дома, Лена может заметить на ее лапке кольцо и понять, куда эта птичка летала и какая она.

У Лены еще есть две собаки: Тима и Тоя. Тима такой старый и часто лежит и отдыхает, а Тоя все время носится, куда-то ходит, бегает, в общем, собака неутомимая. Иногда они играют с Тимой.



Автор с вороной и пуделем Тоем, 2005 г.

Еще у нас на кордоне у Лены был сороченок. Он умер. Потом одна ворона. Улетела. Прилетела с девочкой. Видно, нашла жену. Поселилась эта парочка в сарае. Кормили рыбкой, кашей, но ели эти вороны только мясное – абсолютно. Или червяка, которого находят на литорали, или мясо, или рыбу.

До новых встреч и новых приключений на кордоне природы!

2009 г.

Шлёпа

Моя мама нашла на острове маленького гагачёнка, привезла его на кордон и сказала: «Наверное, его оставила мама». Птенец был такой хорошенький, пушистый и красивый что я поневоле залюбовался им. Лена сказала, что вырастить гагачёнка будет непросто, все хотели поскорее придумать имя, но Лена сказала, чтобы он ещё немного прожил с нами, а потом уже давать ему имя.

У нас была собака Таша. Она с интересом обнюхивала нового жильца. Я ходил ловить ему бокоплавов, их высыпали в тарелку с водой и птенец ел их. Сначала нехотя тыкался клювом в тарелку, потом поймал одного, другого, и под конец съел всех бокоплавов.



Таша обнюхивае Шлёпу. Автор кормит Шлёпу бокоплавами.

Когда птенец подрос, его пустили на пол, и он расхаживал там с громким шлёпаньем, благодаря этому его прозвали, Шлёп. Но потом оказалась что это девочка! И имя переделали в Шлёпа.

Через некоторое время нам привезли лебедёнка, сначала Шлёпе не нравился новый птенец, но потом они подружились. Через две недели обоих пускали гулять на литораль, а лебедёнка назвали Ваней. Потом мы сделали для них загон, и птенцы расхаживали по нему. Они даже мылись и плавали вместе.



Автор выгуливает Шлёпу и Ваню на литорали у кордона.

Но потом случилось несчастье, Ваню загрызли собаки из поселка.

Через месяц Шлёпа выросла и уплыла, иногда она приходила обратно но потом уплывала опять. На следующий год мы по плыли на лодке, мы увидели гагу с птенцами и узнали Шлёпу, она выросла, окрепла и завела семью. Она подплыла нашей лодке, крякнула и уплыла опять.

Мне уже одиннадцать, а я все равно помню Шлёпу. И буду помнить всегда!

Автор с Шлёпой и Ваней на литорали около кордона Лувеньга.

Фото: София Назарова.

на главную страницу


	Войтинский Фёдор Павлович Жизнь и работе на кордоне заповедника в Лувеньге глазами ребёнка. Фото Александры Горяшко (если не оговорено иное). Фёдор Павлович Войтинский, 1999 г.р. С 2000 по 2016 г. вместе с мамой, Александрой Горяшко, проводил каждое лето на кордоне заповедника в Лувеньге, будучи сначала наблюдателем, а по мере взросления и участником всех проводившихся там работ. С 2007 г. помогал в учётах птиц на островах заповедника. С 2010 по 2017 г. принимал участие в учебных и научно-исследовательских полевых работах Лаборатории Экологии Морского Бентоса (гидробиологии) эколого-биологического центра «Крестовский остров», СПбГДТЮ. Участник 11 научных экспедициях Лаборатории, из них - пять зимних и шесть летних экспедиций на Белое море, в Кандалакшский заповедник, и в 3 выездах в Ленинградскую область для прохождения двухнедельной полевой практики по ботанике, гидробиологии и зоологии. С 2017 г. - студент биологического ф-та РГПУ им. Герцена, лаборант кафедры зоологии там же. С 2018 г. - участник научной работы на кафедре зоологии беспозвоночных СПБГУ, лаборатория протистологии. С 2020 г. - лаборант-исследователь Лаборатории клеточной и молекулярной протистологии ЗИН РАН. С 2021 г. - студент магистратуры кафедры зоологии беспозвоночных СПБГУ (не окончена). Участник Беломорской студенческой научной сессии СПбГУ (Санкт-Петербург, 2019). Участник VIII Европейского конгресса по протистологии (Рим, 2019). С 2023 г. - студент магистратуры отделения морской биологии в университете г. Хайфа, Израиль. 2006 г. Когда я вырасту, я буду работать в заповеднике. Сначала я стану юннатом, потом студентом, потом, немного постарше, я буду учителем, потом руководителем юннатов. Еще постарше я буду изучать птичек. А еще постарше я буду изучать птиц, но сумею измерить только один сантиметр клюва, поскольку я уже буду стариком и меня будут держать двадцать юннатов. Но все это время, дорогие мои друзья, я буду писать книжки про заповедник, про зверей, про музеи, про интересные города. Странная страна зверей, птиц и людей Предисловие Вот ползет олень с крылышками. То ли жук, то ли олень. Нет, это не олень. Это – жук-олень. Жук-олень совсем не страшный. Бокоплав Бабаклав. Вот плывет какое-то насекомое в море. Но это не насекомое. А ба-ба-клав. Бабаклавы, когда мы были в заповеднике, грызли ноги моей маме. Бабаклавы, как известно всем ученым, питаются мясом, поэтому они и грызли маме ноги. Бабаклав – это такое водное насекомое. Плавает оно боком, поэтому так его и назвали – бабаклав. Он небольшой. На ближнем севере их очень много. Бабаклавы обычно водятся на Белом море. Автор в заповеднике, 2006 г. Белое море – это такой север. На Белом море есть поселок. А перед поселком - дорожка, которая ведет к кордону. Кордон – это такой маленький островок, где живут ученые, юннаты, в том числе, и моя мама со мной. Моя мама работает в этом заповеднике, и, когда я просыпаюсь, уезжает на острова изучить птиц и посчитать яйца. А меня для начала отводит к моей няне Наташе с ее дочками Леной и Валей. И еще там есть у нас чайки. Есть морская чайка – у нее черные крылья. Есть сизая чайка – она маленькая. А есть очень красивая чайка, с моей точки зрения, она самая красивая из всех чаек на свете – это серебристая чайка, потому что у нее клюв как бы серебристый. На самом деле он желтый, но мне он кажется немножко серебристым. Автор знакомится с птенцом серебристой чайки. Еще у нас есть вороны, орлы. Но, я надеюсь, вы сразу поняли, поскольку в этой книжке было написано, что это заповедник, то вы, наверное, сразу поняли, что там охотиться нельзя. Горы – это уже граница заповедника. И какая-то часть леса – тоже граница. И еще у нас называют горы не горы – а сопки. На севере – сопки. И как раз на этих сопках можно охотиться на рябчиков. Вы представляете – мы купались на Белом море, хоть Белое море это и север. Вы удивились, правда? Ничего тут удивительного. Просто мы закаленные. А теперь мы расскажем про других подводных животных и насекомых. На Белом море есть морской заяц. Это такой тюлень. Когда мы ходили с папой и мамой на рыбалку, мы несколько раз видели морского зайца. Один раз близко-близко видели морского зайца, и он та-ак сопел – о, Господи! У нас на кордоне есть такой смешной юннат – его зовут Фунтик. И когда я приходил в дом юннатов, я говорил Фунтику: «Эй, поросенок Фунтик, я здесь». И он говорил: «Ох, я тебя сейчас поймаю». Бросался ко мне, а я бежать. Автор с мурманскими юннатами и их руководителями. В первом ряду второй слева - Фунтик. Юннаты это такие ученые, еще небольшие. Они как бы подготовишка такая заповедницкая. Они изучают птиц на островах. Есть остров Круглый, потому что он круглый. Есть остров Великий – он большой. Есть Соловецкие острова. Ученые юннаты изучают морское дно, разных мидий, червячков, ракушки. Автор помогает в кольцевании птиц на островах заповедника. С А.С. Корякиным и Е.В. Шутовой, 2007 г. Еще у нас там есть ученый Корякин – то ли ученый, то ли клоун. Смешит всех подряд. Еще там у нас есть ученая Лена, которая живет на кордоне и ее дочка Катя. Лена изучает насекомых с помощью световой ловушки. Она ставит световую ловушку – как бы капкан. Насекомые прилетают на свет, который зажжен в световой ловушке, и садятся в ведро. И там такое вещество, из-за которого насекомые умирают. Утром Лена приходит, забирает ведро с насекомыми и изучает их. Еще Лена изучает птиц. Она ставит сетки на кордоне. Через 2-3 минуты приходит и проверяет их – не попалась ли птичка. Если попалась, она выпутывает птицу из сетки, идет к себе домой и изучает ее. Меряет лапки, клюв, крылышки, сколько жира накопилось, и вешает на лапку кольца, чтобы понять, куда она полетела и какая это птичка – синичка или еще кто-то. Когда птичка пролетает мимо ее дома, Лена может заметить на ее лапке кольцо и понять, куда эта птичка летала и какая она. У Лены еще есть две собаки: Тима и Тоя. Тима такой старый и часто лежит и отдыхает, а Тоя все время носится, куда-то ходит, бегает, в общем, собака неутомимая. Иногда они играют с Тимой. Автор с вороной и пуделем Тоем, 2005 г. Еще у нас на кордоне у Лены был сороченок. Он умер. Потом одна ворона. Улетела. Прилетела с девочкой. Видно, нашла жену. Поселилась эта парочка в сарае. Кормили рыбкой, кашей, но ели эти вороны только мясное – абсолютно. Или червяка, которого находят на литорали, или мясо, или рыбу. До новых встреч и новых приключений на кордоне природы! 2009 г. Шлёпа Моя мама нашла на острове маленького гагачёнка, привезла его на кордон и сказала: «Наверное, его оставила мама». Птенец был такой хорошенький, пушистый и красивый что я поневоле залюбовался им. Лена сказала, что вырастить гагачёнка будет непросто, все хотели поскорее придумать имя, но Лена сказала, чтобы он ещё немного прожил с нами, а потом уже давать ему имя. У нас была собака Таша. Она с интересом обнюхивала нового жильца. Я ходил ловить ему бокоплавов, их высыпали в тарелку с водой и птенец ел их. Сначала нехотя тыкался клювом в тарелку, потом поймал одного, другого, и под конец съел всех бокоплавов. Таша обнюхивае Шлёпу. Автор кормит Шлёпу бокоплавами. Когда птенец подрос, его пустили на пол, и он расхаживал там с громким шлёпаньем, благодаря этому его прозвали, Шлёп. Но потом оказалась что это девочка! И имя переделали в Шлёпа. Через некоторое время нам привезли лебедёнка, сначала Шлёпе не нравился новый птенец, но потом они подружились. Через две недели обоих пускали гулять на литораль, а лебедёнка назвали Ваней. Потом мы сделали для них загон, и птенцы расхаживали по нему. Они даже мылись и плавали вместе. Автор выгуливает Шлёпу и Ваню на литорали у кордона. Но потом случилось несчастье, Ваню загрызли собаки из поселка. Через месяц Шлёпа выросла и уплыла, иногда она приходила обратно но потом уплывала опять. На следующий год мы по плыли на лодке, мы увидели гагу с птенцами и узнали Шлёпу, она выросла, окрепла и завела семью. Она подплыла нашей лодке, крякнула и уплыла опять. Мне уже одиннадцать, а я все равно помню Шлёпу. И буду помнить всегда! Автор с Шлёпой и Ваней на литорали около кордона Лувеньга. Фото: София Назарова. на главную страницу