Горяшко А. 2018. Айновы острова: через 110 лет после Пинегина.

Первая публикация: Портал goarctic.ru, 10 августа 2018 - часть 1. История изучения;  портал goarctic.ru, 11 августа 2018 - часть 2. Животный и растительный мир.

Айновы острова: через 110 лет после Пинегина

Летом 1909 года исследователь севера и художник Николай Пинегин[1] побывал на Айновых островах в Баренцевом море. О своей поездке он написал небольшую статью, которая была опубликована в «Известиях Архангельского общества изучения Русского севера». Случилось так, что именно эта эмоциональная заметка молодого человека, проведшего на островах всего несколько часов, стала самым популярным текстом об Айновых островах, который продолжают перепечатывать до сих пор.

Летом 2018 года, почти через 110 лет после Пинегина, мне тоже удалось побывать на Айновых островах в составе комплексной экспедиции, состоявшейся при поддержке Баренц-отделения WWF России и Кандалакшского государственного природного заповедника. Неделю мы прожили на острове Большой Айнов, исследуя состояние его орнитофауны, тундровой растительности и торфяных залежей. Текст Пинегина я распечатала и взяла с собой, интересно было сравнить описание вековой давности с современными реалиями. Результатом этого сравнения стала настоящая статья.

Экспедиция на Айновы острова, 3-11 июля 2018 г. Участники: Станислав Кутенков (Институт биологии КарНЦ РАН), Юрий Быков (нац.парк Мещера), Екатерина Головина (Ботанический институт им. В. Л. Комарова РАН), Александра Горяшко (Ассоциация «Морское наследие: исследуем и сохраним»).

 «Из-за смеющегося моря выглядывают островки - два маленьких пятнышка, лазурно-роговые, плоские; ближе и ближе... раньше, казавшиеся вдавленными в лоно океана, они поднимаются предо мною невысокими ровными массами» (Пинегин, 1909).

Айновы острова имеют странный, совершенно нетипичный для Мурмана рельеф. Всё вокруг, и материковый берег, и другие острова в этих краях – высокие, скалистые, изрезанные глубокими бухтами. А два Айновых острова, Большой и Малый, почти совсем плоские, их даже сфотографировать трудно, так они сливаются с морем и небом. Береговая линия Айновых островов почти ровная, здесь нет ни одной надежной, укрытой от ветра бухты. Во время шторма к Айновым не пристать, а шторма случаются здесь часто.

Зеленая полоска, почти сливающаяся с горизонтом – остров Большой Айнов. Фото Юрия Быкова.

«На острове стоит хижина, ее построили приезжающие за сбором гагачьего пуха монахи… А выйдут птенчики, соберут пух монахи и уедут, и будет хижинка-избушечка стоять пустой, пока вновь не приедут за морошкой монахи, опять три-четыре дня беспокойных для птиц, и снова опустеет избушка; до следующей весны будет одиноко стоять на далеком острове и смотреть заколоченными окнами на волны седого океана» (Пинегин, 1909).

Избушка стоит на Большом Айнове и сейчас, только уже не та, в которой жили монахи. А вот колодец неподалеку, по преданию, остался еще с монашеских времен. Жаль, что он не может рассказать обо всем, что пережили Айновы острова за прошедшее столетие.

Долгое время острова эти были ничьими. «Сюда приходят финны, саамы, карелы и норвежцы в поисках гагачьего пуха и птичьих яиц. Острова были нейтральными владениями, и любой пришедший первым чувствовал себя здесь хозяином» (Rae, 1881). Больше всего славились Айновы острова морошкой и сенокосами, ради которых их стали брать в аренду у Палаты Государственного Имущества колонисты, жившие на берегах Кольского полуострова.

Но не только морошкой и сеном известны были Айновы острова. Уже в середине XIX века они привлекали внимание биологов. В первую очередь – колониями тупиков, которых в России совсем немного. О наличии здесь массовых гнездовий тупиков еще в 1843 году сообщал А. Ф. Миддендорф[2], а в 1861 г. К. Соловцов[3] подробно описал эти колонии.

Во время своих экспедиций в Русскую Лапландию в 1899 и 1901 годах Айновы острова посетил британский орнитолог Генри Пирсон, его рассказ о встреченных там птицах можно найти в книге «Три лета среди птиц Русской Лапландии» (Pearson, 1904).

Известно было также, что здесь гнездится много гаг, что и послужило основанием для передачи Айновых островов Трифоно-Печенгскому монастырю.

«Печенгский монастырь, восстановленный в начале 80 годов, начал усиленно хлопотать об отводе в его собственность многих незаселенных мест у Мурманского берега, в том числе и Айновых островов, мотивируя последнюю просьбу главным образом тем, что гаги, предоставленные сами себе, уничтожаются без охраны и скоро совершенно исчезнут. Монастырь обещал охранять их от истребления. Конечно, монастырь прельщался не гагой, а главным образом морошкой, которой кормились печенгские колонисты, и сеном. По Высочайшему указу монастырю были отданы острова» (Пинегин, 1909).

Острова находились во владении монастыря с 1903 по 1918 год. Летом сюда приезжали несколько монахов, заготавливали сено, морошку, собирали гагачий пух. И гаг действительно охраняли: «Не обижаем, и обитчиков не пускаем, - она это понимает» (Пинегин, 1909).

Дом на Большом Айнове, фото из книги Merikallio, 1939.

Вероятно, тот самый дом, который был построен монахами Трифоно-Печенгского монастыря ок. 1899-1900 г.

По доброте ли душевной, или в силу прогрессивных взглядов настоятеля монастыря отца Ионафана, монахи вполне охотно принимали на Айновых островах гостей, приезжавших с научными целями.

В 1910 году здесь работал зоолог Петр Мавродиади[4], искавший место, где можно собрать сразу большое количество материала по эмбриологии птиц. «Таким местом являлись Айновские острова, принадлежащие Печенгскому монастырю, который в лице своего настоятеля архимандрита о. Ионафана любезно дал свое сoгласие на работы там биологов» (Мавродиади, 1911). Он нашел, что острова «в высшей степени пригодны для занятий по эмбриологии птиц», поскольку, здесь огромное количество разных видов птиц гнездится на небольшой территории и, в отличие от всего остального Мурмана, не на крутых скалах, а на отлогих, легкодоступных берегах.

В 1913 году на Айновых работал зоолог Г.Л. Граве[5], командированный Обществом Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии в Архангельскую губернию для сбора зоологических коллекций. В опубликованной им заметке он приводит список встреченных и собранных для коллекции видов птиц (Граве, 1913).

В 1914 году сюда был командирован сотрудник Мурманской биологической станции, о чем сохранилось сопроводительное письмо от директора станции Германа Клюге.

 Клюге Г.А. Открытка на Айновы острова о. Георгию. 1914 г. Текст на обратной стороне: «Уважаемый Отец Георгий! Сим удостоверяю, что податель сего письма В.А. /фамилия неразб./ поедет с Мурманской биологической станции для изучения жизни птиц в виду чего прошу оказать возможное содействие. Заведующий Биологич. Станцией Г. Клюге». Государственный архив Мурманской области.

После революции 1917 года и объявления всего церковного имущества народным достоянием Айновы острова снова оказались без хозяина, но оставались люди, помнящие об их ценности. В августе 1918 года Архангельское Общество Изучения Русского Севера постановило «объявить Айновские острова Северным памятником природы и заповедником, как национальную собственность и принять их под охрану Архангельскаго Общества Изучения Русскаго Севера». Однако в суматохе первых послереволюционных лет до реального заповедания Айновых дело так и не дошло, а в 1920 г. по Дерптскому (Тартусскому) договору Айновы острова отошли под юрисдикцию Финляндии. И снова, теперь уже финны, попытались сделать Айновы острова заповедными.

В конце 1920-х годов Финская государственная администрация по лесам предложила создать несколько национальных парков, в числе первых кандидатов были названы Айновы острова. После некоторого периода бюрократических сложностей в 1938 году Айновы острова наконец впервые официально стали охраняемой территорией – одним из первых финских национальных парков (источник http://lapinkavijat.rovaniemi.fi/petsamo/page08/page8.html ).

Фрагмент финской карты 1943 года с обозначением охраняемых природных территорий. В центре – Heinasaaret, Айновы острова.

Источник http://lapinkavijat.rovaniemi.fi/petsamo/maps/map0801.html

Маяк на острове Большой Айнов. Фото из финского музея Lapin maakuntamuseo

Однако время опять оказалось неудачным. В 1939 году во время советско-финской войны острова были заняты СССР вместе со всем Печенгским районом. И хоть в 1940 их снова вернули Финляндии, но уже в 1941 году всем опять стало не до заповедников.

Остров Большой Айнов, бухта Ключевая. Финская фотография 1938 г.

Несмотря на то, что финский период в жизни Айновых островов оказался столь трудным, здесь успел очень продуктивно поработать орнитолог Эйнари Мерикалио[6]. Он опубликовал три книги, посвященные птицам Айновых островов – «самому интересному месту для наблюдения за птицами во всей Финляндии». В этих работах приводятся данные по численности и видовому составу айновских птиц, наблюдения за их поведением, книги снабжены большим количеством фотографий. К сожалению, ни на русский, ни на английский языки они не переведены.

Книги Einari Merikallio о птицах Айновых островов.

В 1946 г. Айновы острова вновь вернулись в состав России и уже в 1947 году были включены в состав заповедника «Семь островов» (с 1951 года ставшего частью Кандалакшского заповедника). Сразу же, в 1947 году заповедник начал здесь орнитологические исследования. Рассказ о начале этой работы сохранился в дневниках Татьяны Дмитриевны Герасимовой, в первый раз приехавшей на Айновы еще студенткой.

«Первое впечатление от о. Б.Айнова было потрясающим. Он мне показался оазисом в пустыне. Я привыкла к гранитным, высоким, крутым берегам восточного Мурмана, где «О скалы грозные дробятся с ревом волны». Рельеф же Айновых островов был сглажен, плоское побережье полого спускалось к воде и волны спокойно накатывались на него. Остров был сложен из сланцев, песчанников, в некоторых местах берега представляли собой песчаные и галечные пляжи. Почва была торфянистая. Особенно меня поразила буйная травяная растительность Айновых островов. Казалось, что я попала на луга средней полосы. Луговая герань, желтая купальница, белоснежные заросли ромашки. Крупные зонтичные, почти в рост человека, непроходимые заросли ивняка, огромные, покрытые злаками кочки на которых сидели морские и серебристые чайки. Заросли папоротника. Типичная тундровая растительность с небольшими участками вороники и морошки была только в центре острова около маяка…

Чуть-чуть выше галечной отмели, на берегу, мы поставили шалаш из трех жердей, которые В.И. нашел на литорали, на жерди натянули плащ-палатку. Итак, первое жилище на о. Б.Айнов было построено, оно находилось рядом с тем местом, где потом построили избушку… Мы пробыли на о. Б.Айнов неделю. Проводили учеты птиц и наносили их на карту, нанесли на карту участки с разнообразной растительностью, я собрала гербарий из неизвестных мне видов растений» (Герасимова, 1947).

Не известно, что сталось с избушкой, которая видна на финской фотографии 1938 года. Вероятно, она погибла во время войны, в этом районе шли сильные бои. Но именно в таких условиях – в шалаше, а потом в палатке – проходили первые сезоны работы заповедника на Айновых.

«В 1951 г. на Айновых островах … была поставлена избушка, по стенам нары, перед окном стол. Была глиняная печка… Появление домика на Айновых островах был такой сервис, который в начале так поразил меня, что я чувствовала себя вполне благоустроенной и лучшего не желала» (Герасимова, 1951).

В этот маленький домик приезжали работать орнитологи заповедника: Н.Н. Скокова и В.Д. Коханов, проводили учеты птиц, отлавливали и кольцевали тупиков. По материалам этих работ они опубликовали сводку «Фауна птиц Айновых островов» (1967).

о. Большой Айнов, 1958 год. Стоят: лаборантка Галя Жидких, Н.Н. Скокова, В.Д. Коханов, мальчик-помощник.

У домика – сидят: помощники, стоят: Галя Жидких, В.Коханов. Из архива Г.Ф. Белошицкой-Жидких.

Айновы острова были одним из районов, с которых в начале 1960-х годов начинал свою работу Михаил Владимирович Пропп, крупнейший отечественный специалист в области биологических подводных исследований.

«Подводный мир Айновых островов в основных чертах был сходен с населением других пунктов Мурмана, но отличался особенной пышностью и разнообразием. Ламинарии, образующие мощные леса, достигали здесь длины нескольких метров, ниже располагались поля литотамния с многочисленными морскими ежами и разнообразными звездами. Дальше следовали почти безжизненные песчаные откосы, но на глубине более 20 метров вновь появлялся литотамний, населенный большим количеством мелких животных, а среди известковых водорослей обитали многочисленные морские гребешки… Среди обитателей Айновых островов, как и можно было ожидать, были гораздо более распространены тепловодные по отношению к Мурману бореальные формы. В наших сборах была обнаружена крупная водоросль — так называемая гиперборейская ламинария, ранее не встречавшаяся в водах нашей страны, но широко распространенная у берегов Англии и Норвегии. Тепловодные ежи эхинусы и крабы литодесы встречались здесь повсеместно, попадались раки-отшельники, брюхоногие и двустворчатые моллюски обычные для европейских вод и лишь случайно встречавшиеся к востоку от Кольского залива» (Пропп, 1991).

В 1962 году на острове построили дом побольше, а первый, маленький домик переделали в баню. Так и стоят эти два дома на Большом Айнове до сих пор, но верхом комфорта они сегодня уже не кажутся.

Кордон Кандалакшского заповедника на острове Большой Айнов, 2018 год. Фото автора.

Избушка на заполярном, открытом всем ветрам острове, требует неустанных забот, на которые в последние годы у заповедника нет сил и средств. Дом, которому скоро исполнится 60 лет, постепенно ветшает, разрушаются печи, течет крыша.

И тем не менее, не переводятся люди, страстно мечтающие попасть на Айновы острова и готовые жить там в любых условиях. Почему? В первую очередь, из-за птиц.

«Все птицы Ледовитого океана летели всегда сюда плодиться, размножаться и утучнять землю для сплошного ковра морошки... Правда, Айновы острова имеют исключительно удобное положение для птиц: 1) удалены от берега, 2) омываются теплыми водами Гольфштрема, 3) оба имеют посредине озерки с пресной водой, где находит первый приют молодое пернатое потомство» (Пинегин, 1909).

 

Перечисляя причины привлекательности Айновых островов для птиц, Пинегин не упомянул очень важный момент: за счет удаленности островов от материка здесь нет четвероногих хищников. Для наземно гнездящихся птиц, - а именно они составляют большинство птичьего населения островов – это исключительное преимущество, которое привлекает их сюда так же, как и столетие назад.

«Боже, каких только, каких птиц здесь нет! Чайки, бакланы, гагары, гаги, гагарки, утки и кулики самых разных видов и величин, тупики, чистики... Эта музыка и бесчисленные тени на камнях от миллионов крыльев проникнуты каким-то невиданным своеобразным характером, и, после серьезной спокойной тишины моря, все вместе врезывается в память, как воспоминанье случаев детства или сказка бабушки о тридевятом царстве... Не здесь ли оно, сказочное государство, птичье царство…» (Пинегин, 1909).

Восторженное описание Пинегина не то, чтобы не соответствовало действительности, но может создать ложное впечатление, будто таких птичьих мест, как Айновы острова, на свете и вовсе больше нет. Это, конечно, не так. Но птиц здесь действительно очень много, и на человека непривычного их обилие и сегодня производит ошеломляющее впечатление. На профессионалов же впечатление производит еще и обилие видов. В ходе работы нашей экспедиции на Большом Айнове отмечено 44 вида птиц, для 30 из них доказано гнездование, еще для 5 оно вероятно. На Малом Айнове отмечен 21 вид птиц, для 12 доказано гнездование и еще для 7 видов оно вероятно. Однако и видовой состав, и общее число птиц, живущих на Айновых островах, за прошедшее столетие, изменились довольно заметно.

«Кругом норы тупиков… Большие отверстия, в норы свободно проходит рука до плеча, но ничего не достает. По рассказам, там галереи и лабиринты... Сидят по норам. Ближайшие беспокоятся, высунет один из них свою курьезную голову и спрячется, а другой выйдет степенно из земляного коридорчика и оглядит всего с головы до ног; но малейшее движение — нет его, провалился; не успеешь разглядеть. Странная птица: живет на воде, гнезда роет в земле, ныряет, как гагара, летает быстрее утки-чирка, нос попугая и утиные ноги» (Пинегин, 1909.

Тупики на острове Большой Айнов. Фото Юрия Быкова.

Варианты расположения нор тупиков. Иллюстрация из статьи Герасимовой Т.Д. 1951. Материалы по экологии тупика – Fratercula arctica L. // Учён. зап. Моск. гор. под. ин-та им. В.П.Потёмкина 18: 115-124.

Странная птица тупик живет на Айновых островах и сегодня, и так же, как столетие назад, привлекает сюда исследователей (а в последние годы и фотографов). Айновская популяция тупиков долгие годы считалась самой многочисленной и стабильной в пределах России, но за столетие её численность очень существенно снизилась. В 1920-х годах регистрировалось около 30 тысяч пар, в конце 1950-х – 12-15 тыс. пар, в 1960-е - 7–8 тыс. пар, к концу 1970-х гг. - 3–4 тыс. взрослых особей, мы же застали на обоих островах только две колонии, по 250-300 пар каждая. Почему так сильно упала численность тупиков? Есть предположение, что это связано с уменьшением количества сельди и мойвы, их основной пищи.

«Гага — Somateria molissima — похожа на утку, большую кряковую дикую утку, но больше немного — серые перышки чередуются с темными и белыми таким же причудливым узором, только чувствуется по округлым очертаниям, что под низом на шкурке есть теплое исподнее платье из мягкого гагачьего серого пушка; тот же глубокий прорез глаз, нос же хотя и похож на утиный, такая же лопаточка, но гораздо длиннее и характерного «дикого цвета» (Пинегин, 1909).

Гага на гнезде под кочкой, остров Большой Айнов. Фото Рюрика Чемякина.

Первые сведения об айновских гагах относятся еще к концу XVIII века. «На Айновых островах … каждое лето Гагочьих гнезд бывает довольно. Причиною сему то, что острова оные далеко лежат от берегу, и людям редко на них бывать случается» (Озерецковский, 1773). К сожалению, Озерецковский не приводит конкретных цифр, свидетельствующих о численности гаг. А вот из текста Пинегина мы узнаем, что к тому моменту, когда Печенгский монастырь начал опекать Айновы острова, гагачьих гнезд здесь было всего 50, но скоро, благодаря монастырской охране, их число существенно возросло. «В прошлом 1908 году было на двух островах до 1000 гнезд, а ныне на одном «Большом» коршик[7] насчитал 1200, кроме того, на «Малом» до 800» (Пинегин, 1909).

Чуть более поздние источники также свидетельствуют, что гаг на Айновых островах очень много: 2060 гнезд в 1913 году (по Граве), 2500-3000 в 1929 (по Мерикалио). Напрашивается вывод, что именно благодаря охране – сначала монастырской, а потом финской – число гаг столь существенно возросло. Охрана, безусловно, очень важна, но в данном случае причина не только в ней.

На протяжении почти четырех десятилетий, с 1963 по 2001 гг., сотрудники Кандалакшского заповедника каждый год проводили учеты гагачьих гнезд на Айновых островах. В отличие от разрозненных данных предыдущих лет, результаты этих учетов дают гораздо более объективную картину, поскольку их проводили одни и те же люди, по одной методике, примерно в одинаковые сроки, и все эти годы на Айновых островах был одинаковый режим охраны. И тем не менее оказалось, что количество гнездящихся гаг в разные годы изменяется очень сильно: от 730 до 1900 на обоих островах (Летопись природы, 1963-2001).

От чего же зависят такие серьезные колебания численности? Ответ на этот вопрос предложили ученые Кандалакшского заповедника:

«Численность гнездящейся на Айновых островах обыкновенной гаги подвержена резким колебаниям, не свойственным для однородных стабильных популяций. В последнее время выявлено гнездование здесь двух популяций гаг. Одна из них основная, другая – проходная, остающаяся на гнездование в разные годы в различном количестве, в большой мере определяемом температурой воздуха во время весенних миграций гаг – в основном в третьей декаде апреля и в первой декаде мая. Чем ниже температура, тем больше гаг остаётся гнездиться на Айновых островах» (Татаринкова, 1981).

Мы попали на Айновы, когда гнездование у гаг уже закончилось, поэтому не имели возможности подсчитать количество гнезд. Но, судя по количеству выводков, которые держались около островов - 50 выводков у Большого, 35 выводков у Малого Айнова – в нынешнем году гнезд было немного, то есть гнездилась только основная популяция.

«Вьется стрелой и вверх и вниз «исправник»… Не велика птичка, а порато обижает других: это яйца выпить, птенчика сесть — его дело; так нарочно, ведь, самец-то, вишь, их дразнит, а самка чернохвостая стерва пьет в это время яички этих самых чаек-то» (Пинегин, 1909).

Птенец большого поморника. Фото Александры Горяшко.

Взрослый большой поморник. Фото Юрия Быкова.

«Исправником» в народе называли поморника: по одним источникам – короткохвостого, по другим – длиннохвостого, а скорее, всех поморников, без разбора. На Айновых островах поморников два вида. Численность их, по сравнению с другими видами, мизерна. Мы зарегистрировали на Большом Айнове три пары больших и две пары короткохвостых, на Малом Айнове – одну пару короткохвостых; примерно такие же данные приводят и все предыдущие исследователи. Но, несмотря на малую численность, не заметить поморников невозможно, так агрессивно они нападают на человека, оказавшегося поблизости от их птенцов. Когда поморник стремительно несется над землей, целясь прямо в твою голову, он кажется страшным не только чайкам.

Интересно, что ни чайки, ни бакланы не удостоились описания Пинегина, лишь односложного упоминания. Сегодня же именно чайки, морские и серебристые, и бакланы, большие и хохлатые, - самые многочисленные обитатели Айновых островов, но и их количество и видовой состав претерпели существенные изменения.

Типичная картина айновских берегов в наши дни: колония больших бакланов, морские и серебристые чайки. Фото Юрия Быкова.

Хохлатые бакланы начали гнездиться на Малом Айнове совсем недавно, в 1979 году, тогда было зарегистрировано всего 5 пар. К 1985 году их число выросло до 30 пар. (Шкляревич, Татаринкова, 1986). В ходе нашей экспедиции зарегистрировано гнезд хохлатого баклана с птенцами или яйцами: 624 на Большом Айнове и 128 на Малом Айнове. За 30 лет колония хохлатых бакланов на Малом Айнове увеличилась в четыре раза, да и еще появилась огромная колония на Большом Айнове!

Птенцы хохлатого баклана в гнезде. В отличие от большого баклана, гнездящегося открыто, хохлатый баклан устраивает гнезда в расщелинах камней, под скальными навесами и даже в нежилых человеческих постройках. Фото Александры Горяшко.

А вот количество чаек за годы наблюдений очень существенно снизилось, что видно из таблицы.

Изменение численности чаек

Ничего не говорил Пинегин и о гусях, но это как раз не удивительно – вероятно, до 1980-х годов серые гуси (Anser anser) на Айновых если и бывали, то только залетные. Во всяком случае, за время ежегодных наблюдений на островах, которые вели сотрудники Кандалакшского заповедника с 1963 года, первый случай гнездования серого гуся был отмечен в 1984 году. В научных публикациях отмечается только, что это первое гнездо было брошено самкой. Но мы знаем продолжение истории первого гусиного гнезда на Айновых, трогательное и трагическое одновременно.

«К сожалению, мы очень рано нашли это гнездо, и гусыня его бросила. С яйцами что делать? Съесть? Я говорю: «Давай гусят выводить». Подложили под чаек яйца, 6 яиц, вылупилось 2 птенца. И вот тут я поняла, что такое гуси. Им обязательно родители нужны. Без родителей они не могут. Они плачут, не кормятся. В первый день я с ними сидела. Потом – сапоги поставишь, они кормятся спокойно пока сапоги стоят. С неделю собака с ними сидела. Потом пришлось дежурного по гусям назначать из студентов. Потом подросли гусята. Были Кузя и Люся. Кузя взял на себя должность родителя, Люся его слушалась. Хорошие были гуси. Плавать научились, летать научились. Слышу, дурным голосом кричат гуси. Вылетела на улицу – пограничная шлюпка идет. Это гуси Рим спасли. Они крутятся вокруг и орут. А потом – куда? Везти вгород, где держать? В сарае, зимой? Измываться над гусями. Ну ладно думаю, может, они улетят. В конце концов, весной мы приехали, а около порога лежат остатки гуся. По-видимому, одного убили, а другой или раненный или просто от тоски прилетел домой, помер. Это они уже далеко улетали, присоединялись к гусиным стаям. Мы думали, одичают…. Плохо кончилось» (Татаринкова, 2005).

Кузя и Люся. Первые Айновские гуси, высиженные чайками и выращенные людьми. Фото Рюрика Чемякина.

Несмотря на печальную судьбу первого гнезда, постепенно численность гнездящихся гусей на Большом Айнове стала возрастать, достигнув к 2005 году 40-50 пар, а в 2006 взлетев до 150-170 пар. В 2010 годов было найдено 270 обитаемых гнёзд (Иваненко, 2011), но больше такой колоссальной численности не отмечалось ни разу. Во время работы нашей экспедиции отмечено около 20 гнездящихся пар на Большом Айнове и 6-8 пар на Малом Айнове. Чем можно объяснить столь резкие колебания численности пока сказать невозможно.

Птенец серого гуся. Остров Большой Айнов, 2018 г. Фото Юрия Быкова

«Какое место веселое, а посмотреть, какое море, а птицы как живут, каждая по своему; может на всем свете не отыщешь такого уголка, где можно видеть столько диких птиц на воле..! Можно месяц наблюдать, как живут, что делают, нарисовать всех — где же иначе найдешь птицу, которая показала бы всю себя и жизнь свою?» (Пинегин, 1909).

 

Не знал Пинегин, что Айновы острова интересны не только птицами. Например, именно здесь находится одно из двух крупнейших на Мурмане мест размножения серых тюленей, занесенных в Красную книгу России. Период их размножения начинается в конце октября - начале ноября и продолжается до последней декады декабря. В это время и собираются тюлени на пологих берегах Айновых островов.

«Родив младенца, мать первые дни неотлучно находится рядом с ним и лишь позднее начинает ненадолго спускаться к воде… Уже на второй-третий день белек начинает ориентироваться в окружении, способен достаточно бодро ползать, но, конечно, не удаляется далеко от места своего рождения. Может он и огрызнуться, если к нему приблизишься, и даже совершает короткие выпады. Выглядит он в эти моменты очень трогательно – милая напуганная, обслюнявленная и обсопливленная от напряжения мордашка. Проголодавшись, зовет маму, и зов очень напоминает “ма-а-а-ма!”. Мать-тюлениха кормит детеныша очень часто, и впечатление такое, что ей это нравится. То и дело бывает так, что тюлененок уже явно насытился, а мама все подталкивает его к соскам. Насытившись, щенок начинает развлекаться – как может. А возможности, честно говоря, очень невелики. Только перекатываться с бока на бок, махать ластами да совать их в рот. Уже дней через десять-двенадцать тюлененок становится толстым буквально “как бочка”, и с играми становится совсем туго. На третьей неделе жизни щенка самка становится легкомысленной, позволяет ухаживать за собой, а порой и сама проявляет инициативу. Вскоре после спаривания она оставляет и детеныша, и район размножения, куда возвратится лишь на следующий год. Оставшись один, щенок продолжает линьку, к возрасту 30-40 суток теряет детский пух и становится черным. Все это время он не кормится, заметно худеет и также вскоре оставляет остров». (Чемякин, 2012).

Ежегодно на Айновых островах появляется на свет до 300-400 тюленьих малышей (Летопись природы, 1963-2001).

Серый тюлень, мама с ребенком. Остров Большой Айнов. Фото Рюрика Чемякина.

Почти совсем не уделил внимания Пинегин растительности Айновых островов, упомянув, разве что, знаменитую айновскую морошку, да то, что «сена снимают ежегодно до 800 пудов». Возможно, причина такого невнимания в том, что он был на островах в июне, когда трава еще не поднялась. В июле не заметить здешние луга уже невозможно, они занимают около четверти территории островов, а высота травостоя на них доходит до 1,5-2 метров. Во влажных низинах кустарниковая ива образует непроходимые заросли. Временами кажется, что ты попал в джунгли, такая плотная зеленая стена тебя окружает. Совершенно необычны и обширные густые папоротниковые заросли, занимающие очень большие площади.

Автор статьи в зарослях папоротника на острове Малый Айнов. Фото Юрия Быкова.

А чего стоят знаменитые айновские кочки высотой до 1,5-2 метров! То тут, то там торчат они среди травы, на них, как на сторожевых вышках, сидят морские чайки, под ними, как в домике, любят гнездиться гаги.

Кочка на острове Большой Айнов, высота – 2 метра. На заднем плане маяк. Фото Александры Горяшко.

Между кочками буйно растут крупные зонтичные растения: купырь лесной и дягиль норвежский. Размеры их поражают: при средней высоте травостоя 110-140 см отдельные экземпляры дягиля достигают 230 см при диаметре стебля у основания до 8 см. В таких местах человек скрывается в травах с головой. Среди купыря и дягиля могут расти лишь немногие растения, способные пробиться к дневному свету сквозь сплошной полог огромных темно-зеленых листьев дягиля. Таких гигантских размеров растения достигают в результате обильного удобрения почвы пометом птиц: на каждый гектар острова Большой Айнов ежегодно вносится в среднем около 1,5 т помета.

Заросли купыря между берегом моря и кордоном на острове Большой Айнов. Фото Александры Горяшко.

Глядя на все это растительное буйство мы не могли не задаться вопросом, из чего же заготавливали здесь сено монахи? Восемьсот пудов (более 13 тысяч килограмм) – это очень много; о заготовках сена говорит и финское название Айновых: Хейнасаартен (финск. Heinäsaarten) – Сенные острова. Между тем, виды растений, которые мы видим здесь сегодня, совершенно не подходят для заготовки сена. Напрашивается предположение, что во времена регулярных сенокосов состав растительности на Айновых островах был иным. Каким именно? Ответ на этот вопрос могут дать исследования торфяных залежей, которые проводил здесь один из участников нашей экспедиции.

«Хорошо у вас, на островах, и пожил бы в этом месте недельку, да не выберешься, как падет противная!» Он усмехается, «поживи, что же просим милости, - понравится ли, однако?» (Пинегин, 1909).

 

Наша экспедиция прожила на Большом Айнове как раз неделю. Мы застали и жаркие дни с пронзительно синим небом, когда насыщенность красок становится такой, что больно глазу, а суровое Баренцево море плещется нежно, как на южном курорте. Застали и серые пасмурные дни, и туман, сшивающий море и небо в однотонную серую завесу, и дождь, когда после пятиминутной прогулки вымокаешь с головы до ног в зарослях трав. Но жалели мы только об одном – как мало у нас было времени, сколько бы еще интересных исследований можно было провести на этом огромном уникальном материале, Айновых островах.

«…А падет полунощник, нагонит дождя, туману, из стану не выйдешь; птица вся попрячется, сиди у окошка да смотри в него... А дальше шторм разыграется — стан дрожит весь, хлещет дождь, а море ревет, ревет; нигде не слыхивал, чтобы ревело так оно… И дума такая пойдет, что и вспомнить грех потом! Пожил бы и ты, барин, не захотел бы больше; с первым поветером ушел бы; никто не выживал здесь; вишь, нет жилья здесь; никто не селится; место нежилое; значит от Господа поставлено, чтоб птица здесь жила... Ее место!» (Пинегин, 1909).

Вот тут ошибся монах, собеседник Пинегина. Не думал он, что существуют на свете люди, которых не отпугнут от Айновых ветра и шторма. Сорок лет, сорок полевых сезонов, с мая до сентября-октября провели на Айновых островах научные сотрудники Кандалакшского заповедника: Иветта Павловна Татаринкова[8] и Рюрик Григорьевич Чемякин[9]. В бытовом отношении это была тяжелая жизнь, многим она может показаться и вовсе невыносимой. Долгое время не было своего транспорта, в первые годы даже средств связи никаких не было. Продукты нужно было завозить сразу на четыре месяца, а когда из-за штормов прерывалась связь с большой землей, то иногда и голодать приходилось. Освещение – белые ночи и керосиновые лампы, отопление – дрова, плавник, который выбрасывает море и который надо собирать по берегам острова, деревьев-то на Айновых нет. В любой внештатной ситуации надеяться можно было только на себя. Многих ужасал даже просто сам факт полной оторванности от внешнего мира, от общения. «Нас часто спрашивали: Не соскучились вы там? – рассказывала И.П. Татаринкова. - Не-а. Так хорошо. Самый счастливый момент у нас был, когда уходит судно».

Им всегда хватало айновских птиц и трав, наблюдений и мыслей. И только в одном «подвели» Айновы – для работы здесь необходима была хорошая физическая форма, а она с возрастом неизбежно терялась. В 2002 году был их последний полевой сезон на Айновых, но все следующие годы не было, кажется, не одного дня, когда бы они не вспоминали любимые острова.

Иветта Павловна Татаринкова скончалась в 2016 году. Её светлой памяти я посвящаю эту статью.

Иветта Павловна и Рюрик Григорьевич на крыльце кордона на Большом Айнове, середина 1990-х гг.

Фото из архива И.П. Татаринковой и Р.Г. Чемякина.

Литература

Белошицкая (Жидких) Г.Ф. 2014. Интервью 15 января 2014 г. http://www.littorina.info/kandalaksha/kandalaksha/ochevidci/beloshickaya_ainovy.htm

Герасимова Т.Д. 1947. «Заповедник «Семь островов». «Айновы острова», 1947 г.». Дневник. Научный архив КГПЗ.

Герасимова Т.Д. 1951. «Заповедник «Семь островов». «Айновы острова».1951 г.». Дневник. Научный архив КГПЗ.

Граве Г.Л. 1913. Экспедиции, путешествия, экскурсии, командировки и пр. // «Орнитологический вестник» №1, 1913 г. Стр. 383-385. http://www.littorina.info/kandalaksha/kandalaksha/pervoist/grave_expedicii.html

Иваненко, Н. Ю. 2005. Современное состояние орнитофауны о. Большой Айнов (Варангер-фьорд) в 2002 году // Материалы XXIII конференции молодых ученых, посвященной 70-летию МБС-ММБИ (май 2005 г.). Апатиты.

Иваненко Н.Ю. 2011. Особенности гнездования серого гуся ( Anser anser) на Айновых островах (Варангер-Фьорд, Баренцево море) // Гусеобразные Северной Евразии: география, динамика и управление популяциями. Элиста: 36.

https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-gnezdovaniya-serogo-gusya-anser-anser-na-aynovyh-ostrovah-varanger-ford-barentsevo-more

Иваненко Н.Ю. 2013. Изменение орнитофауны о. Большой Айнов (Баренцево море, Варангер-фьорд) https://cyberleninka.ru/article/v/izmenenie-ornitofauny-ostrova-bolshoy-aynov-barentsevo-more-varanger-ford

Карпович В.Н. 1984. Кандалакшский заповедник. Мурманское книжное издательство.

В.Н. Карпович. 1988. Кандалакшский заповедник // Заповедники европейской части РСФСР. Ч. I. М.: Мысль. Стр. 20-61. https://www.booksite.ru/fulltext/rusles/zapov_1/text.pdf

Коханов В.Д., Скокова Н.Н. 1967. Фауна птиц Айновых островов // Труды Кандалакшского государственного заповедника. М.: Лесная промышленность. Вып. 5. С. 185-267.

Краснов Ю.В., Николаева Н.Г., Зубакин В.А. Ключевые орнитологические территории Европейской России: Айновы острова. http://www.rbcu.ru/kotr/mu004.php

«Летопись природы» Кандалакшского государственного природного заповедника, 1963-2001 гг. // Научный архив Кандалакшского заповедника.

Мешкова Л., Рогов А. 1985. «Берег, я – остров» // Вокруг света, №6 (2537). http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/3296/

Озерецковский Н. 1773. О гагочьем пухе // Труды Вольного экономического общества. Т. 23. С. 105–114.

Парфентьева Н. С. Растительность Айновых островов // Тр. Кандалакшей гос. запов. 1969. Вып. 7.

Пропп М.В. 1991. В глубинах пяти океанов. Ленинград: Гидрометеоиздат.

Соколов В.Е., Сыроечковский Е.Е. (ред.) 1988. Заповедники СССР. Заповедники европейской части РСФСР. Ч. I. М.: Мысль.

Соловцов К.А. 1861. Очерки Архангельской губернии. Айновы острова // Архангельские губернские ведомости. № 38.

Татаринкова И.П. 2001. Многолетние изменения в статусе и численности водоплавающих птиц на Айновых островах (Западный Мурман) // Проблемы изучения и охраны гусеобразных птиц Восточной Европы и Северной Азии. М.: 123-124. https://cyberleninka.ru/article/n/mnogoletnie-izmeneniya-v-statuse-i-chislennosti-vodoplavayuschih-ptits-na-aynovyh-ostrovah-zapadnyy-murman

Татаринкова И.П. 2005. Интервью 24 августа 2005 г. http://www.littorina.info/kandalaksha/kandalaksha/ochevidci/tatrinkova_2005.htm

Татаринкова И.П., Чемякин Р.Г., Хлебосолов Е.И., Хлебосолова О.А. 2007. Формирование гнездовой колонии серых гусей Anser anser на Айновых островах Баренцева моря // Русский орнитологический журнал. Т. 16. Экспресс-выпуск 347. С. 263-269. https://cyberleninka.ru/article/v/formirovanie-gnezdovoy-kolonii-seryh-gusey-anser-anser-na-aynovyh-ostrovah-barentseva-morya

Чемякин Р. 2012. На семидесятой параллели. Лирический фотоальбом о природе Севера. Санкт-Петербург.

Шкляревич Ф.Н., Татаринкова И.П. 1986. Численность и некоторые стороны экологии хохлатого баклана на Мурмане // Редкие, исчезающие и малоизученные птицы СССР. М.: 4-8. https://cyberleninka.ru/article/n/chislennost-i-nekotorye-storony-ekologii-hohlatogo-baklana-phalacrocorax-aristotelis-na-murmane

Merikallio Einari, 1924. Jäämeren ääreltä: lintukuvia ja kuvauksia Petsamon Heinäsaarilta ja niiden lähiseuduilta. Otava.

Merikallio Einari. 1939. Heinäsaarten kansallispuisto ja Pummangin luonnonpuisto. Helsinki.

http://jukuri.luke.fi/handle/10024/523903

Merikallio Einari. 1939. Heinäsaarten lintukuvakirja. Otava

Pearson Henry. 1904. Three Summers among the Birds of Russian Lapland. London.

Rae E. 1881. The White Sea Peninsula. A Journey in Russian Lapland and Karelia. London: John Murray. P. 11-23.