Труды государственного заповедника «Семь островов». Выпуск 1

Несмотря на то, что заповедник «Семь островов» организован весьма недавно, уже теперь представляется возможным выпустить в свет первый выпуск трудов его научного персонала. Это явление само по себе весьма отрадно, так как показывает энергичное и быстрое развитие научной работы в молодом заповеднике. Хочется отметить, что быстрое развертывание изучения фауны вновь организованного заповедника существенно потому, что оно дает возможность с достаточной определенностью фиксировать ту обстановку, которая была в заповеднике ко времени его организации. Это послужит отправным пунктом для всякого рода дальнейших сравнений и, следовательно, для научной и практической оценки результатов заповедания территории.

Руководствуясь этими соображениями, редакция поместила в Сборник фаунистические списки, составленные Е. П. Спангенбергом и В. С. Успенским. Они дают представление о птицах заповедника в 1932 и 1938 гг. Статья Спангенберга ярко показывает, что до организации заповедника существованию птичьих колоний на Семи островах угрожала реальная опасность, статья Успенского описывает фауну птиц к моменту организации заповедника. Дополнением к этим статьям служит очерк зимней авифауны заповедника, составленный Ю. М. Кафтановским. По поводу этой работы надо заметить, что о зимней авифауне севера мы имеем все еще весьма отрывочные представления, и всякие новые данные по этому вопросу представляют большой интерес.

Остальные статьи содержат в себе результаты научных работ по изучению отдельных форм позвоночных, встречающихся в заповеднике: чистиков (работа Ю. М. Кафтановского) и тевяка (работа Л. О. Белопольского), редкого в СССР вида тюленей, щенные залежки которого обнаружены в заповеднике.

Преобладание в Сборнике Орнитологических работ естественно объясняется самым характером заповедника. Это, разумеется, не исключает исследований в дальнейшем и других групп животных в фауне «Семи островов», представляющих интерес как самостоятельного порядка, так и для выяснения условий существования, особенно кормовых ресурсов, для главного объекта, охраняемого в заповеднике,—птиц.

К ВЫПУСКУ ПЕРВОГО ТОМА ТРУДОВ ГОСУДАРСТВЕННОГО ЗАПОВЕДНИКА «СЕМЬ ОСТРОВОВ»

Группа «Семь островов» находится у восточного побережья Баренцева моря, в 230 км от Мурманска.

В 1929 г. на одном из главнейших островов этой группы, на о. Харлове, побывал проф. Формозов, ему же принадлежит первая мысль об организации здесь заповедника. В 1932 г. непродолжительное время на о. Харлове пробыл Е. П. Спангенберг.

В 1935 г. работал на о. Харлове я. Осенью этого года мною была подана в Комитет по заповедникам докладная записка об организации заповедника «Семь островов». 22/11 1936 г. я сделал доклад о своем проекте на заседании президиума Комитета, где этот проект был принят. Но прошло еще много времени, пока идея заповедника была осуществлена.

В 1937 г. орнитологическая секция Общества охраны природы направила на о. Харлов студентов МГУ Ю. М. Кафтановского и В. М. Модестова.

Наконец, 20 мая 1938 г. постановлением ВЦИК и СНК РСФСР все семь островов—Харлов, Кувшин, Вешняк, Б. и М. Зеленцы; и Б. и М. Лицкие—были объявлены заповедником общегосударственного значения для «охраны и изучения ценных в промысловом отношении птиц (гаги, кайры и др.)».

Первый организационный год работы заповедника был чрезвычайно трудным. На островах (не считая маяка на о. Харлове) не было никаких построек. Жить приходилось в палатках. Несмотря на незначительные средства, маленький, но дружный коллектив заповедника хорошо справился со своими задачами. Ряд научных приборов, оружие, аппаратура, хозяйственное оборудование и транспортные средства, вместе с моторно-парусным ботом «Гага», приобретенные заповедником, обеспечили научную работу и охрану островов.

Помещаемые в настоящем, первом, выпуске трудов заповедника статьи: Птицы заповедника «Семь островов»— В. С. Успенского, Зимовка птиц в заповеднике—Ю. М. Кафтановского, Щенные залежки тевяка в заповеднике - Л. О. Белопольского представляют собой результат работы этого года. Кроме того, в сборник включены более ранние работы: Е. П. Спангенберга, Л. О. Белопольского и Ю. М. Кафтановского.

(Видовой состав и данные учета авифауны летом 1938 г.)

В основу данной работы положены наблюдения автора и других лиц, изучавших состав авифауны заповедника «Семь островов» летом 1938 г.

Целый ряд трудностей, неизбежных в год организации заповедника (главным образом отсутствие перевозочных средств), не мог не отразиться на полноте этой работы.

7/VIII—8/VIII окончание изучения фауны Б. Лицкого и М. Лицкого островов,

Работа эта не могла бы быть закончена без товарищеской помощи всего коллектива заповедника: директора Л. О. Белопольского, научных сотрудников Ю. М. Кафтановского и В. М. Модестова и практиканта Н. Г. Колова. Кроме того, автор воспользовался некоторыми сведениями из дневника Л. О. Белопольского (1935 г.) и коллекциями Ю. М. Кафтановского и В. М, Модестова, собранными ими в 1937 г. на о. Харлове. От них же получен ряд ценных сведений, касающихся этого года. Сборы Ю. М. Кафтановского и В. М. Модестова хранятся в Зоологическом музее Московского университета.

Руководитель работы проф. А. Н. Формозов сделал со своей стороны ряд ценных советов и указаний. Администрация Зоологического музея Московского университета разрешила мне доступ к его коллекциям, в частности, к сборам Ю. М. Кафтановского и В. М. Модестова с острова Харлова.

Всем указанным лицам приношу свою глубокую признательность.

Название «Семь островов», повидимому, весьма давнее и, по всей вероятности, заимствовано русскими у древнейших обитателей Кольского полуострова. Саамский погост, во владения которого входили все острова и прилегающая часть материка, назывался «Семиостровским». В середине XIX века это был один из крупнейших погостов на полуострове. Летнее становище его находилось на правом берегу р. Харловки, при впадении ее в море.

О «Семи островах» упоминают уже спутники Баренца, проходившие здесь на шлюпках 24 августа 1597 г.

«Около того времени, когда солнце было на востоке, мы дошли до Семи островов и нашли там много рыбаков», пишет Г. де-Фер[1]. Это беглое замечание ценно тем, что указывает на давность промысла в этих местах.

Акад. Н. Озерецковский[2] побывал в этом районе летом 1771 г. Спутники его подстрелили на одном из островов оленя. Как потом выяснилось, олень принадлежал местному сааму.

В начале и середине XIX в. на материковом берегу против Семи островов был расположен целый ряд промысловых становищ. Кроме уже указанного летнего становища саамов Семиостровского погоста, в районе о. Кувшина стояли еще два русских становища (также летних): Семиостровское в 3/4 мили к востоку от этого острова и Плеханово в 1/2 мили. В губе Воятке в 3 км к западу от р. Харловки находились два промысловых стана, а в устье р. Лицы—становище Восточная Лица. Сейчас от всех этих поселений (кроме В. Лицы) почти не осталось и следа.

В 1894 г. в устье р. Харловки (на правом берегу) была образована колония Харловка, а на левом берегу находилось летнее становище кемских поморов. Колонисты поселились здесь уже постоянно. Наконец, вскоре после этого появились первые постоянные жители и на о. Харлове—служащие построенного там маяка.

О том, какую роль играли в экономике населения всех исчезнувших теперь становищ территория и пернатые обитатели островов, можно только догадываться. Очевидно, здесь выпасали летом оленей (об этом также свидетельствуют почти полное отсутствие ягеля на островах и характерные оленьи тропы). Вероятно, собирали морошку и, может быть, косили. Без мнения, брали гагачий пух, яйца гаги и других птиц.

В 1866 г. доход всей Воронежской волости (в которую входил и Ceмиостровский погост) от продуктов «птицеловства» (куропатки, гагачий пух, яйца) равнялся 150 p.[3]

О хищнической эксплоатации гагачьих колоний на островах уже в послереволюционное время хорошо сказано в книге А. Н. Формозова (10).

B работах орнитологов конца XIX и начала XX вв., посвященных птицам Мурмана, нет никаких указаний об интересующем нас районе. Первым из зоологов был здесь летом 1929 г. А. Н. Формозов. Ему же принадлежит и удачная мысль о создании на островах заповедника.

После А. Н. Формозова на о. Харлове работали Е. П. Спангенберг (1932 г.), Л. О. Белопольский (1935г.), Ю. М. Кафтановский и В. М. Модестов (1937 г.)

и прилегающего побережья в гнездовой период 1932 г.

Обилие птиц на о. Харлове привлекало внимание рыбаков, которые широко и бесхозяйственно использовали естественные богатства острова. Промысел на Харлове слагался из трех основных видов: сбора, яиц, сбора гагачьего пуха и добывания птиц на мясо.

Для сбора яиц особенно широко эксплоатировались морские и серебристые чайки, оба вида кайр и отчасти гагарка.

Попав на о.Харлов слишком поздно, я уже не застал здесь яичного промысла. Яйца крупных чаек и кайр в большом количестве я встретил на базаре в Мурманске, а полные корзины их видел у рыбаков в становище Харловке и, у работников Харловского маяка.

Первыми начинали собирать яйца морской чайки, которая приступает к размножению ранее других. Несколько позднее производился сбор яиц серебристой чайки. Промысловики старались не пропустить срока и брали яйца, пока кладка еще не закончена, что исключает возможность попадания насиженных яиц.

Гнезда морской чайки и в меньшей степени чайки серебристой весной 1932 г. были в результате сбора яиц а основной массе уничтожены. По указаниям начальника Харловского маяка, весной чаек гнездилось очень много, за время же моего пребывания на острове, как уже отмечалось выше, я нашел лишь 4 гнезда Larus marinus и 19 гнезд Larus argentatus.

Впрочем, уничтожение кладок этих видов, питающихся в значительной степени за счет птенцов и яиц обитателей птичьих базаров и за счет яиц гаги, можно было бы приветствовать.

Из литературы мы знаем, что при сборе первых яиц кайры способны откладывать яйца вторично. Поэтому сбор яиц, регламентированный известным сроком, не мог бы сильно отражаться на поголовье гнездящихся особей. Однако на харловских птичьих базарах массовый сбор яиц производился бессистемно. Отдельные лица собирали яйца в различные периоды, пока увеличение числа насиженных яиц не заставляло прекратить промысел. Под конец промысла яиц кайр часто попадались яйца гагарок, а изредка и яйца гаги.

Эксплуатация гагачьего пуха на Мурманском побережье была широко развита. На о. Харлов с целью сбора пуха выезжали женщины и дети. По указаниям местных жителей, как система, проводилось надкалывание одного яйца кладки. Если яйцо оказывалось свежим, то вместе с пухом забиралась и вся кладка. При случае же случае же отлавливалась и насиживающая птица. Мое мнение о влиянии сбора пуха в период насиживания на поголовье гаги расходится с другими исследователями. На о. Харлове это мероприятие я рассматриваю, как безусловно вредное. Я уже отмечал, что при экскурсии по острову за мной всегда следовали крупные чайки. Они, повидимому, рассчитывали полакомиться: яйцами. Достаточно было спугнуть насиживающую гагу, как чайки замечали гнездо. Отогнанные мною, они вновь возвращались и кружились над этим местом. Я несколько раз наблюдал, как чайки уничтожали яйца, прикрытые мною гнездовым материалом. Быстрое увеличение количества самок в жирующих стаях самцов, несомненно, подтверждает факт гибели значительного числа гагачьих кладок. Уничтожение гнезд морской и серебристой чаек, как врагов кайр, хотя и целесообразно, но не должно рассматриваться, как полноценное мероприятие. Крупные чайки, потерявшие гнезда, не улетали отсюда, а продолжали жить здесь, питаясь яйцами обитателей птичьих базаров и гаги.

Большой эффект, на мой взгляд, должно дать уничтожение крупных чаек путем отравления яиц—способ, применяемый за границей.

Весьма желательно также приучить гагу гнездиться в специально сколоченных из досок домиках, расставляемых по острову. Это предохранит гибель яиц от хищников. Наиболее же вредным методом, эксплоатации птичьих базаров нужно считать охоту за местными пернатыми. В 1932 г. охота за птицей производилась в течение всего моего пребывания; на месте. Охотники ревностно преследовали стаи гаг, получая от убитых птиц скверное мясо и пух низкого качества.

Можно надеяться, что включение о. Харлова в состав заповедника сохранит фауну этих богатых и наиболее близких и доступных базаров нашего севера. Это мероприятие, несомненно, отразится и на поголовье гнездящейся гаги.

[1] Г. де - Фер—Плавания Баренца, Л., 1936, стр. 297.

[2] Н. Озерецковский — Описание Колы и Астрахани. 1804.

[3] Дергачев — Русская Лапландия. 1877.