Экспедиции Клуба биологов Ленинградского Дворца пионеров на Беломорскую биологическую станцию ЗИН РАН "Картеш", 1969 и 1970 гг..

Воспоминания руководителя экспедиций - Натальи Михайловны Чернышевой (Наумовой) и участницы экспедиций - Юлии Игоревны Каракоз (Подлипаевой). Фотографии из архива Ю.И. Каракоз.

В 1964 г. в Ленинградском городском дворце пионеров был создан Клуб биологов для старшеклассников. Создателем и руководителем Клуба была к.б.н. Тамара Георгиевна Жадина, до того руководившая кружком гидробиологии. Разрабатывая учебную программу Клуба, Тамара Георгиевна познакомилась со структурой и работой учебно-исследовательских Клубов старшеклассников Дворца. Это был Клуб юных геологов им. академика В.А. Обручева и Клуб юных химиков им. Зелинского. Ближе по духу был Клуб юных геологов. Он имел естественно-научную направленность, научным руководителем был профессор кафедры минералогии ЛГУ Владимир Федорович Барабанов, который привлекал к работе Клуба преподавателей и студентов геологического факультета. В организации учебного процесса обязательно включались экскурсии на геологические объекты Ленинградской области малые и дальние геологические экспедиции.

Разрабатывая программу Клуба биологов, Тамара Георгиевна включала лекции по разным направлением биологии, практические занятия (если это было необходимо и возможно) экскурсии в естественно-научные лаборатории и музеи. В 1968-1969 учебном году Т.Г. Жадина пригласила преподавателем в Клуб Наталью Михайловну Наумову.

Т.Г. Жадина и Н.М. Наумова

Н.М. Наумова к этому времени уже принимала участие в организации и проведении учебных экспедиций с Клубом юных геологов, а Т.Г. Жадина, будучи гидробиологом, имея опыт полевой работы (она защитила кандидатскую диссертация по зоопланктону Охотского моря) понимала роль экспедиции в расширении биологического кругозора учащихся. Н.М. Наумова предложила организовать экспедицию для Клуба, Т.Г. Жадина поддержала эту идею.

Т.Г. Жадина обратилась с просьбой принять экспедицию Клуба к директору Беломорской биостанции ЗИН "Картеш" В.В. Хлебовичу и получила его согласие. В 1969 году состоялась первая поездка Клуба на Картеш.

Основные задачи, которые сформулировала Т.Г. Жадина были:

- знакомство с основными группами фауны и флоры Белого моря;

- сбор и коллекционирование материала для кабинета гидробиологии;

- знакомство с основными методами полевых гидробиологических исследований

1969 год

Рассказывает Н.М. Наумова

Это была первая моя экспедиция на Белое море, которая имела потом продолжение, но вот это был самый первый опыт работы с Беломорской биологической станцией. Я так думаю, что сотрудники станции не были в восторге от большого количества юннатов, которые сновали по этой станции. Наше пребывание на станции не очень вписывалось в ее работу, но помогли связи Тамары Георгиевны с ЗИНовскими пресноводными гидробиологами, которые в это время работали на станции. Они изучали озера и откликнулись на просьбу. Сотрудники этой лаборатории распределили ребят между собой, поручив им лаборантскую работу.

Таким образом, у Надежды Георгиевны Озерецковской (гидрохимика) оказался в помощниках Боря Скорняков, Игорь Плотников попал к Вере Яковлевне Панкратовой (специалисту по хирономидам), Надя Зельдина к специалисту по пресноводному планктону Виктору Валентиновичу Бульону, Юля Каракоз была прикреплена к студенту Кондратенкову Анатолию. Он занимался физиологией гидробий. Повезло Ларисе Добронравовой. Ее взял к себе Олег Филиппович Иванченко. Он занимался искусственным разведением беломорской сельди.

Судно биостанции "Профессор Месяцев" в бухте Картеша, 1969 г.

Рассказывает Ю.И. Каракоз.

Я немного занималась в Кружке гидробиологии у Тамары Георгиевны Жадиной. Попала я туда за компанию со своей подругой Леной Мархасёвой, сейчас она старший научный сотрудник Зоологического института, специалист по морским копеподам. Поскольку с детства считалось, что мы интересуемся биологией, мы решили быть поближе к морям, пришли во Дворец, и Тамара Георгиевна взяла нас к себе. В Кружке гидробиологии мы занимались год, потом в Клубе биологов, и потом я поехала в первую Беломорскую экспедицию с Натальей Михайловной Наумовой. Это был, страшно сказать, 1969 год.

Мы, конечно, были тогда не очень искушены в такой экспедиционной деятельности. Большинство из членов экспедиции были после 9-го класса, несколько человек было после 8-го класса. Как я понимаю, была договоренность с тогдашним директором Беломорской станции Зоологического института, это мыс Картеш. Тогда ее директором был Владислав Вильгельмович Хлебович. Наше начальство с ним договорилось, что он нас примет. Прямо на станции! Это, конечно, был смелый шаг и со стороны дирекции станции, и со стороны дворцовского руководства.

Юля Каракоз, август 1969 г., драгировка на "Профессоре Месяцеве"

Юля Каракоз за штурвалом "Профессора Месяцева" по дороге из Чупы на Картеш, июль, 1969 г.

Нас было 13 человек, в основном девчонки. Жили мы палатках прямо на территории станции. Надо сказать, после этого я много раз там бывала во взрослом качестве и я до сих пор не понимаю, как четыре палатки поместились вот на этих двух квадратных метрах. Кроме того, там, конечно, никакого кола не вбить, поэтому все растяжки на камешках. Но мы это все очень культурно, почти профессионально под руководством Натальи Михайловны сделали.

Собственно, еще с самого начала начались приключения. Вот уже почти сорок лет прошло, но каждый раз, когда мы собираемся, то вспоминаем, как Тамара Георгиевна провожала нас пирожками с капустой. Потом мы прибыли на Картеш, поставили палатки и с каждым днем становились все более бравые, приспособленные. Варили кашу на костре, хотя нас кормили, конечно, в столовой, тогда на станции была централизованная столовая, "общепит" так называемый. Мы все это там поглощали, но это не спасало, потому что все время хотелось есть. И мы дополнительно, прямо на литорали, на том месте, докуда даже в прилив вода не доходит, сложили замечательный очаг, на котором и готовили кашу. То есть жили полноценной полевой жизнью, честно в палатках, и ничего в этом страшного не оказалось. А станция жила своей обычной гидробиологической жизнью, ходила в рейсы недлинные, и регулярно были драгировки и траления. Все это производит невероятное впечатление на человека, который никогда не видел всего великолепия флоры и фауны поднятой [из моря]. Когда все это достается, ты понимаешь, что это все реально существует не только в книжках и определителях, а действительно еще и ногами шевелит.

У нас была система, что мы были распределены, каждый при каком-то сотруднике станции, и каждый помогал своему конкретному мелкому шефчику, как правило, это был студент, хотя были и сотрудники станции. Студенты, конечно, нам тогда казались уже супер-академиками, мы с большим уважением к их деятельности относились и какую-то подсобную работу выполняли. Это в основном было связано с проблемами эвригалинности, с проблемами соленостно-температурных адаптаций. И, соответственно, разные объекты: моллюски, или рачки. Лично я была приставлена тогда к студенту третьего курса, который занимался соленостными адаптациями такой маленькой моллюски Hydrobia ulvae, которая там в изобилии присутствует, особенно на илистых грунтах. И он ходил, собирал пробы, и я за ним чапала за этими пробами, и записывала в книжечку все, что надо было записывать, определяли по таблице размерные классы. Нельзя сказать, что это была невероятно исследовательская работа, но какие-то первичные навыки того, как это делается, мы получали. Ну, это все было очень увлекательно! Потому что литораль разная: илы чреваты засасыванием, что и происходило регулярно, каменистая литораль красавица, там красота всякая, песок тоже как-то по-другому выглядит. То есть все эти сравнительно биотопные впечатления тоже, сами того не желая, как-то откладывались. Каждый для себя чего-то извлек. Каждый состряпал из этих наблюдений, из каких-то первичных данных, которые он получил, неплохие олимпиадные работы. Конечно, это не просто "написал - задиктовал". Каждый мог подвергнуть анализу тот небольшой кусочек, который он сделал. Потом, из этой поездки мы выудили очень много чисто методических приемов, которые при работе на море, и вообще в жидкой средой, не потеряли актуальности.

У нас, конечно, каждый день происходили какие-то эпизоды. Но самым ярким, я думаю, стал момент, когда мы в первый раз увидели морскую звезду. Это было еще в самой Чупе, еще даже мы до Картеша не доехали. Мы только приехали, сгрузились с поезда, где он стоял две минуты, и мы так быстренько вещички покидали - конечно, это считалось яркое впечатление, но мы не будем ему придавать глобальное значение. Добрались до пристани, тоже, кстати, на грузовике, как-то с приключениями, все замечательно, был как раз отлив и действительно там копошились все эти товарищи, которые впоследствии стали называться бентосом. И действительно оказалось, что морская звезда это не какой-то миф, который в книжке описывается, а что она действительно существует. На меня лично это произвело очень большое впечатление, потому что когда сомнительные знания подтверждаются тем, что ты видишь живое животное, это очень здорово. Огромное впечатление на нас на всех произвела поездка в деревню Кереть. Мы все-таки дети все городские, и вот такая северная, заброшенная по тем временам, деревня, но при этом мощная такая стать северного поселения очень вдохновляет.

В городе занятия Кружка гидробиологического делились на две составляющие. Одна была практическая, это когда мы непосредственно возились с рыбами в аквариуме, кормили их, наблюдали. И при этом, наверное, мы пришли в тот год, когда уже стала готовиться Беломорская экспедиция, и, поэтому, с полгода мы проходили какой-то небольшой теоретический курс, конкретно по Белому морю, как оно устроено, сколько у него заливов, какие течения, как какой берег называется. И такие начальные сведения я бы сказала, по зоогеографии. Но, насколько я знаю, я просто не очень активно в этом принимала участие, Тамара Георгиевна много ездила с ребятами и куда-то на водоемы. Такие выезды осуществлялись довольно регулярно.

После экспедиции мы почти в течение целого учебного года занимались обработкой того, чего мы навезли. Потому что мы привезли кучу всего, частично необработанного материала. Мы тащили все, что было можно. И влажные препараты, и сухие, и раковины, и какие-то водоросли обрабатывали. И потом эта куча подлежала какой-то обработке, определению, и мы их сортировали, приводили в порядок, делали частично какой-то коллекционный материал. Что-то разбирали для своих будущих исследований.

1970 год

Рассказывает Н.М. Наумова

На следующий год Владислав Вильгельмович принял нас, но уже на Левином наволоке. Нас было уже тогда под 30 человек, большая достаточно компания. Надо сказать, на Левином наволоке это была замечательная пора, потому что в этот момент там была на практике кафедра гистологии с Алексеем Алексеевичем Заварзиным, с его студентами и преподавателями. Для нас это был подарок судьбы, потому что мы были совершенно без всего, а тут такая рядом и моральная, и физическая поддержка. Кроме того, Алексей Алексеевич, как человек очень увлеченный и очень симпатизирующий молодежи, он тут же нам организовал и лекции, и показал, что они там делают, и всех нас приобщил к своим работам. Помимо того, что мы занимались тем, о чём нас попросил Хлебович и станция, была еще большая просветительская работа. А потом получилось так, что Вячеслав Вильгельмович пригласил меня работать на станцию, сказав: "Что это ты все с юннатами? Не хочешь ли заняться сама?".

Рассказывает Ю.И. Каракоз

Я еще участвовала во второй Беломорской экспедиции, это 1970-й год. Нас было человек 18-20 школьников, плюс 4 «руководительницы»-студентки. Экспедиция продолжалась в течение месяца, первые, наверное, 10-14 дней мы жили на Левином наволоке, это такое местечко недалеко от станции, на базе, где проходила практика студентов 3 курса каф. цитологии и гистологии биофака ЛГУ. Там мы сами готовили еду, воду брали в пресном ручье, жили в избе. Продукты частично приперли с собой, частично докупали в Чкалове, куда ходили пешком. Левин наволок шикарное место – мыс с пересушкой, минимум три типа литорали (песчаная, каменистая и илы) в пешем доступе, очень близко несколько небольших островков (грибы!) и пресная вода. Идеальное место для практики, в отличие от Среднего, где море распреснено, т.к. там эстуарий реки Кереть и за нормальной морской фауной надо идти на лодках. Романтично, но небезопасно

На Левином наволоке мы были совсем предоставлены сами себе и уж там мы разгулялись. Под руководством наших руководительниц - студенток снимали карту местности, мысочек весь обошли с визирной линейкой и нанесли на карту. А потом снова жили на самой станции. Но это, в общем, была примерно такого же рода деятельность. Но те, кто уже поехал второй раз, у них были более определенные интересы, так что они по своим прежним начальникам прибились, если они еще были на станции.

"На фото видна изба и рядом с ней стол-верстак с бинокуляром, очень научно.

Дежурные возятся с приготовлением обеда. Масштабы бедствия (несколько ведер) понятны" (Ю.И. Каракоз).

Слева направо: Инна Фрейцис, Вася (Васисуалий) Мазинг, Дима Карпенко,

Нина Искандярова (в полосатеньком, стриженая), Мальвина Винская

"1970 г, рейсовое судно «Навага», ходило между Чупой и Картешем, заходило на Чкалов.

Машет платочком – Вера Николаевна Никольская, многолетний Ученый секретарь ЗИНа. В костюме – Олег Филиппович Иванченко, ихтиолог, спец. по селедке, восстанавливал стадо после загадочного ухода сельди от берегов этой части Кандалакшского залива в конце 60-х. То ли восстановил, то ли она сама вернулась, без объяснения причин. Во всяком случае, Лариса Георгиевна Добронравова-Рыбакова, бывший член 1-й Беломорской экспедиции Дворца пионеров (1969) прежде, чем стать «хозяйкой Картеша», начинала работать лаборантом у О.Ф., с 1970 г. P.S. Тогда человек в костюме и белой рубашке с галстуком не являл собой экстраординарного зрелища" (Ю.И. Каракоз).

В какой-то момент, когда нам показалось, что мы уже неплохо изучили флору и фауну и даже научились делать картографическую съемку местности, мы впали в детство и раскрасились в индейцев. Так и встретили нашу основную руководительницу Наталью Михайловну Чернышеву (Наумову), которая уезжала в Ленинград на пару дней. Сюрприз удался! Тогда же некоторыми умельцами была изготовлена Трубка мира, судя по всему, довольно грамотно, так как все желающие индейцы научились курить, хотя и не злоупотребляли.

Слева направо: Инна Фрейцис (Ломакина), Юля Каракоз, Лёня Поляк, Нина Искандярова (Армасова).

Потом мы переехали на Картеш, поселились в палатках и вели себя довольно добропорядочно.

Переезд с Левина наволока на Картеш.

Сидит Юля Каракоз, стоит Светлана Сурина.

=========================================================================

Участники первой Беломорской экспедиции Клуба биологов (1969 год)

Буковская Ольга  - окончила биофак ЛГУ

Грабовская-Бородина Алиса Евгеньевна к.б.н., старший научный сотрудник БИН им. В.Л. Комарова, отдел гербарий высших растений.

Григорьева Мария

Добронравова (Рыбакова) Лариса Георгиевна  - ХОЗЯЙКА КАРТЕША

Зельдина (Семенова) Надежда Борисовна – педагог , зав сектром ЭБЦ «Крестовский»

Зыбина Нина - училась в МГУ.

Каракоз (Подлипаева) Юлия Игоревна – к.б.н. старший научный сотрудник лаборатории цитологии одноклеточных организмов ЦИН РАН

Летучая Фаина - окончила биофак, работала в Институте цитологии и в 90-х уехала в США.

Москалева Ольга

Плотников Игорь Светозарович – к.б.н. ЗИН РАН (Многолетние изменения фауны свободноживущих водных беспозвоночных Аральского моря.)

Скорняков Борис - окончил химфак ЛГУ, но работал гидом-переводчиком по СПб (скончался 2012 г.)

Спиридонова Марина - (умерла на 3 курсе биофака ЛГУ (написала ОДУ о трематодах и сонет о полихетах)

Участники второй Беломорской экспедиции Клуба биологов (1970 год)

Каракоз (Подлипаева) Юлия Игоревна – к.б.н. старший научный сотрудник лаборатории цитологии одноклеточных организмов ЦИН РАН .

Туревская Инна Семеновна – заслуженный учитель РФ (химия, биология)

Марина Бразоль,
Инна Фрейцис,
Нина Искандярова,
Леня Поляк,
Дима Карпенко,
Вася Мазинг,
Света Сурина,
Лена Нахшон,
Наташа Волынец,
Мальвина Винская,
Ира Панкратова,
Боря Скорняков,
Игорь Плотников,
Лена Михалюк,

Лена Сороколетова

Галя(?) Зубарева
(приведены имена тех, кого удалось вспомнить Ю.И. Каракоз; также она вспоминает, что одного человека увезли в город за нарушение режима -самостоятельный выход в море на лодке).