Муромцева Т.Л., Зенкевич Л.А. Иван Илларионович Месяцев // АН СССР. Труды Всесоюзного Гидробиологического Общества, т. YI, 1955.

В 1940 г. после тяжелой болезни в Москве скончался профессор Государственного педагогического института Иван Илларионович Месяцев.

Иван Илларионович принадлежал к числу тех людей первоначального периода строительства Советской страны, которые оставляют после себя глубокий след в области, развитию которой они отдали свою жизнь. Это был человек самобытный, с сильной волей, страстно увлекавшийся, отдававший все силы любимому долу. Самозабвенный энтузиаст, ученый, коммунист, он оставил богатое наследие нашей океанографии.

Московские биологи, посвятившие себя изучению моря, все в той или иной мере ученики И. И. Месяцева и считают его одним из основоположников советской океанологии, для которой характерны широкая комплексность, последовательное внедрение в практику исследований количественных методов и стремление к удовлетворению нужд народного хозяйства.

Иван Илларионович Месяцев родился в 1885 г. на Северном Кавказе. Он рассказывал, что деды его вышли в свое время из Запорожской Сечи и фамилия их была Мiсяц.

Воспитывался И. И. Месяцев во владикавказской классической гимназии и по окончании ее, в 1904 г. поступил в Петербургский технологический институт.

У Ивана Илларионовича очень рано стали проявляться революционные настроения. Еще будучи гимназистом, он участвовал в социал-демократических кружках, а с переходом в Технологический институт с увлечением отдался непосредственной революционной работе, главным образом по распространению прокламаций.

Во время революционных событий 1905 г. Иван Илларионович принимал деятельное участие в демонстрациях и дружинах самообороны, а после забастовки в Технологическом институте был вынужден, не окончив его, уехать во Владикавказ. Здесь И. И. Месяцев участвовал в работе Терско-Дагестанской организации Р.С.-Д.Р.П., ведя пропагандистскую работу среди войсковых частей.

В 1905 г. И. И. Месяцев был арестован и присужден к заключению в крепости на год. Так начались его скитания по пересыльным и этапам. За пять лет он был арестован четыре раза, последний в 1909 г., и, наконец, выпущен под надзор полиции.

Иван Илларионович участвовал в дискуссиях, стихийно разгоравшихся среди студентов после лекций, и в философских кружках, где выступал с критикой махизма и эмпириокритицизма. В 1908 г. после неудачных попыток вернуться в Технологический институт в Петербурге, он переехал в Москву и поступил в Московский университет на естественное отделение физико-математического факультета.

С первого же года занятий в Московском университете И.И.Месяцев начал работать в лаборатории профессора Григория Александровича Кожевникова, бывшего в то время директором Зоологического музея и заведующим кафедрой зоологии беспозвоночных животных.

В то время, когда Месяцев учился в университете, Г.А.Кожевников уже отошел от морской, да и вообще от гидробиологической тематики, однако интерес к изучению водной фауны он передал своему ученику.

В 1910 г. еще будучи студентом, Иван Илларионович был командирован Г. А. Кожевниковым для изучения морской фауны во Францию на биологическую станцию в Аркашоне, и на Русскую зоологическую станцию на Средиземном море, в Виллафранке около Ниццы, созданную в 1886 г. профессором Киевского университета А. А. Коротневым. Лето 1911 г. Иван Илларионович провел на Мурманской биологической станции, собирая материал для работы по эмбриологии.

Эти поездки на море определили направление его интересов, но в течение всей жизни Иван Илларионович не переставал работать как зоолог над широким кругом вопросов, но связанных с изучением моря.

В 1912 г. Месяцев окончил Московский университет и был оставлен для подготовки к профессорскому званию, однако из-за «неблагонадежности» утвержден в этом звании не был. В 1913 г. он занял место сверхштатного ассистента Зоологического музея университета[1]. С этого года началась его работа в Московском университете: сначала ассистентом, после Великой Октябрьском социалистической революции — преподавателем и доцентом, а с 1929 г. — профессором, заведующим кафедрой и деканом физико-математического факультета.

В 1932 г. Иван Илларионович оставил работу в Московском университете: трудно было совмещать ее с исследовательской работой и руководством Океанографическим институтом.

У И. И. Месяцева с самого начала было как бы две научные специальности. Помимо работы на морях, он с увлечением отдавался изучению цитологии, гистологии, эмбриологии и протозоологии и при этом не ограничивался только сухим описанием, а применял эксперимент, стремясь глубже постигнуть закономерности изучаемых явлений и изыскать пути для воздействия на них. Занятия этими дисциплинами требовали от И. И. Месяцева знания микроскопической техники, и он поразительно быстро овладел всеми тонкостями сложнейших методов фиксации и окраски; многочисленные серии его препаратов свидетельствуют о его высоком мастерстве в этой области.

И. И. Месяцев в течение всей своей жизни отличался упорством в достижении поставленной цели и громадной трудоспособностью. Он мог неделями почти не спать, все ночи просиживая над микроскопом или книгой, зачастую совершенно самостоятельно овладевая новой отраслью науки. Так, увлекшись эмбриологией, И. И. Месяцев в короткий срок изучил всю основную литературу и прекрасно ознакомился с одним из самых сложных типов дробления — спиральным. В 1911 г. на Мурманской биологической станции он собрал обширный матерная по эмбриологии брюхоногого моллюска Onchidiopsis glacialis, в результате обработки которого появилась первая работа И. И. Месяцева (1913), отличавшаяся от обычных студенческих работ большой точностью анализа и полнотой материала. Эта работа показала, что, еще будучи студентом, И. И. Месяцев проявил качества глубокого исследователя.

В первой своей работе И. И. Месяцев выступил как эмбриолог, однако краткий список его последующих работ — «Деление амеб» (1916); «Наблюдение над планктоном Белого озера» (1922); «Наблюдения за нозематозом пчел» (1917); «Ископаемая фауна Косинских озер» (1924); «Конъюгация Lionotus lamella Ehrbg.» (1924); «Образование желтка в яйцах Polycirrus albicans Mgrn.» (1925); «Паразитические Copepoda оз. Байкал» (1928) - дает яркое представление о шпроте его научных интересов. Этот широкий тематический диапазон очень характерен для И. И. Месяцева как исследователя. Даже в области отдельной дисциплины, например протозоологии, три его только что упомянутые работы посвящены трем разным классам: корненожкам, инфузориям и споровикам. Он никогда не повторялся в этих работах. Иван Илларионович в этот период как бы искал ту область, которая могла бы захватить его на долгое время, и не находил. Несмотря на это, в своих ранних зоологических работах он проявлял большой исследовательский талант и оригинальность мыслей. Для каждой работы он изучал обширную литературу, быстро овладевал новым для него разделом науки и все-таки не находил своего окончательного призвания.

Оригинальна по выводам и ценна по тонкости микроскопического анализа работа И. И. Месяцева о конъюгации инфузории Lionotus. Не говоря уже о прекрасном описании всех фаз кариокинеза микронуклеуса, И.И.Месяцев провел совершенно оригинальную аналогию между конъюгационными делениями инфузорий и гаметофитным поколением у растений.

Еще более интересен вывод И.И.Месяцева о том, что теория Гертвига, Гольдшмидта и др. о двух хроматинах – идиохроматине и трофохроматине – ошибочна. «В настоящее время от этой теории приходится, конечно, отказаться, так как мы не имеем для признания двух хроматинов ни морфологических, ни химических данных (стр. 41). В этой же работе И.И.Месяцев высказывает совершенно парадоксальное, на первый взгляд, положение о возможности подойти «к построению филогении инфузорий от многоклеточных…для этого мы имеем гораздо больше оснований, чем для построения их филогении, скажем, от жгутиковых. Двуядерный аппарат, сложный постконъюгационный период инфузорий с размножением, отмиранием и дифференциацией ядер, сам процесс конъюгации становятся понятными, если мы будем рассматривать инфузорий, как регрессивных многоклеточных» (стр. 42). Как ни парадоксален этот вывод, мы должны признать, что в настоящий момент не имеется другого приемлемого объяснения возникновения ядерного процесса у инфузорий перед образованием синкариона.

Еще в первой своей работе «К эмбриологии Gastropoda» (1913) И. И. Месяцев выступил с критикой общераспространенных и то время взглядов на развитие лицевой клетки, сводившихся к признанию под тем или другим названием органообразующей субстанции идиоплазмы, как метафизических. Эти взгляды, писал И. И. Месяцев в указанной работе, приводят к таким метафизическим учениям, как мозаичная теория Ру или детерминанты Вейсмана.

Работа по ископаемой фауне Косинскпх озер с анализом остатков беспозвоночных в озерных донных отложениях по тому времени была делом совершенно новым, требовавшим большой исследовательской наблюдательности, и, несмотря на то, что для Ивана Илларионовича эта работа имела эпизодическим характер, все же она представляет собой прекрасное исследование, одно из первых в этой области.

С первых же лет научной и преподавательской деятельности у И. И. Месяцева проявился большой организаторский талант, именно в научно-организаторской деятельности нашли выражение все лучшие качества его натуры. Эти качества смогли в полной мере развернуться лишь в условиях советской действительности. И. И. Месяцеву были свойственны кипучая энергия, громадная работоспособность, настойчивость в решении поставленной задачи и большое чувство коллектива. Иван Илларионович всегда привлекал к себе молодежь, умел заражать ее своим энтузиазмом и заставлять самоотверженно отдаваться работе.

В 1913/1914 учебном году профессор Г.А.Кожевников поручил И.И.Месяцеву руководство курсом микроскопической техники (большим практикумом). Уже в этом курсе Иван Илларионович проявил свои организационные способности. Ежедневно с утра до поздней ночи он не покидал лаборатории, вводя в программу занятий все новые и новые методы фиксации, изготовления срезов и окраски их, включая такие сложные, как методы серебрения, золочения и прижизненной окраски метиленовой синью, и знакомил студентов с обширной литературой. По окончании этого курса И.И.Месяцев, впервые в истории московских университетских зоологических лабораторий, повез своих студентов всей группой на Мурманскую биологическую станцию. Поездка эта сыграла большую роль в развитии интереса к изучению морской фауны среди работников московских зоологических лабораторий. В поездке принимали участие студенты Л.Зенкевич, С.Иловайский, И.Кан, Л.Россолимо и др. Под руководством И.И.Месяцева они занимались изучением систематического состава фауны Баренцева моря, анатомии морских животных и основных типов эмбрионального развития, а также методикой морских исследований. В дальнейшем такие поездки стали обычными.

Интерес к жизни пресноводных животных возник у И.И.Месяцева в 1915 г., во время работы на Косинской биологической станции. Заслуживает внимания история этого учреждения, с которым связаны 6 лет жизни Ивана Илларионовича (1915-1920). Студенческие экскурсии на Коссинские озера вошли в обычай еще в конце XIX столетия. В 1908 г. профессор Г.А.Кожевников организовал постоянную станцию на берегу Белого озера для летней практики студентов и научной работы преподавателей. Московского университета в снимавшихся для этой цели четырех комнатах дачи. В 1918 г. И.И.Месяцев, бывший фактическим заведующим Косинской биологической станцией, добился превращения ее в самостоятельное научное учреждение и перевел станцию из прежнего помещения в новый большой двухэтажный дом на берегу того же Белого озера. В новом помещении было уже двенадцать комнат и можно было развернуть большую работу.

Косинская станции за несколько лет превратилась в большое научное учреждение, ведущее круглогодичные лимнологические наблюдения, и к тридцатым годам текущего столетия стала прекрасно оборудованным лимнологическим учреждением, издававшим свои труды и объединявшим крупные исследовательские силы.

Летом 1917 г. И. И. Месяцев при содействии профессора Г. А. Кожевникова организовал вместе со своими учениками, уже окончившими в то время университет, Л. Зенкевичем и Л. Россолимо, Байкальскую экспедицию Зоологического музея Московского университета. Благодаря этому коллекции Зоологического музея впервые пополнились богатыми сбирами по байкальской фауне. Участниками экспедиции были выбраны также два возможных места для постройки биологической станции на Байкале — «Кобылья Голова» и Лиственичное (т. е. именно те места, где впоследствии возникла станция Академии Наук СССР и база Иркутского университета). Работы экспедиции проходили в Чивыркуйском заливе, на восточной стороне Байкала, и в Малом море. В своем предварительном отчете о работах Байкальской экспедиции ее участники впервые для Байкала дали картину биоценотического распределения донной фауны обследованного залива по грунтам. Помимо этого, И.И.Месяцев собрал в этой поездке материал для своей работы «Паразитические Gopepoda оз. Байкал», которая была опубликована в 1928 г.

Вернувшись с Байкала, Иван Илларионович продолжал преподавательскую работу в университете. С началом Великой Октябрьской социалистической революции И. И. Месяцев нашел свое истинное призвание в строительстве советской науки. В тяжелые 1918 и 1919 гг., в период гражданской войны и хозяйственной разрухи, И.И.Месяцев много времени и сил уделял Косинской биологической станции. Зимой же 1920/21 г. у Ивана Илларионовича появилась возможность осуществить свое непреодолимое стремление к изучению и освоению наших морских бассейнов и их фауны.

В дореволюционное время наши моря изучались эпизодически. Многие из них почти не были исследованы. В прошлом веке на наших морях работало немало славных экспедиций: на Дальнем Востоке на «Витязе» работала экспедиция под начальством С.О.Макарова; экспедиции Э.А.Гримма работали на Балтийском и Каспийском морях; К.Бэр совершил поездку на северные моря, и он же с Н.Я.Данилевским – на Каспийское море; экспедиция Ш.Шпиндлера и Н.И.Андрусова исследовала Черное море. Все эти работы давали, однако, лишь отрывочные сведения о природе наших морей. Если не считать Гидрографического управления, имевшего своей специальной задачей обеспечение безопасности плавания у наших побережий, то постоянно действующими морскими учреждениями были только Севастопольская и Соловецкая, а впоследствии и Мурманская биологическая станции, изучавшие в основном фауну и флору ближайших к ним частей моря.

Изучение русских морен в дореволюционные годы текущего столетия приняло более глубокий характер, но все-таки проводилось почти исключительно в экспедиционном порядке. Экспедиции Н. М. Книповича на Баренцево море, Э.Толя – на Сибирское море, а затем Н.М.Книповича на Каспийское море, В.К.Солдатова и П.Ю.Шмидта – на Дальневосточные моря, Л.С.Берга – на Аральское море, работы С.А.Зернова на Севастопольской и К.М.Дерюгина – на Мурманской станциях расширили и углубили знания о наших морях, и все же изучение морей не приобрело тогда еще систематического и планомерного характера.

Как ни много было получено материалов этими экспедициями и учреждениями, однако степень изученности русских морей к 1917-1919 гг. не соответствовала ни громадности морских просторов нашей Родины, ни значению морен для различных отраслей народного хозяйства. Совершенно попятно поэтому, что в научных кругах Москвы и Ленинграда и первые же годы после революции возникло стремление к всестороннему изучению и хозяйственному освоению наших морей.

Почти одновременно появилось несколько крупных исследовательских учреждений общесоюзного значении, ставивших своей задачей изучение морей: в 1919 г. в Петрограде — Государственный (первоначально Российский) гидрологический институт и Всесоюзный арктический институт (первоначально Северная научно-промысловая экспедиция), а годом позднее в Москве — Пловучий морской биологический (в дальнейшем Морской научный, а еще позднее Государственный океанографический — ГОИН) институт. В создании Государственного океанографического института, сыгравшего столь крупную роль в развитии советской океанографии, заслуга И. И. Месяцева была очень велика. С самого начала в этой работе Ивана Илларионовича окружала и помогала ему университетская молодежь и студенты.

В суровую зиму 1920/21 г. Иван Илларионович был захвачен идеей создания и оборудования исследовательского корабля, оснащенного для самых разнообразных океанографических работ, могущего уходить далеко от своих баз и вести исследования в открытых морях Идея эта, как пишет сам Иван Илларионович в своем отчете о полярной экспедиции 1921 года, сама по себе не нова, это была давнишняя мечта русской науки.

Громадной заслугой И. И. Месяцева и его ближайших помощников было воплощение этой мечты в реальную действительность и создание коллектива молодежи, увлеченной перспективой планомерного изучения отечественных морских богатств. В ту же зиму Иван Илларионович уехал в Архангельск, чтобы искать корабль, пригодный для экспедиционных целей. Уже тогда у И. И. Месяцова появилась мысль о необходимости постройки специального корабля, однако в 1921 г. это казалось трудно осуществимым, и для начала Иван Илларионович выбрал пароход ледокольного типа «Малыгин» (б. «Соловой Будимирович»), в 3000 т водоизмещением, с мощными машинами, требовавшими большого запаса топлива, и большой командой (53 человека). Плавание «Малыгина» летом 1921 г. явилось первой в советское время океанографической экспедицией.

Как ни велика была энергия и настойчивость Ивана Илларионовича и как дружно ни помогала ему молодежь, вряд ли удалось бы ему осуществить экспедицию на «Малыгине», а позднее постройку специального судна «Персей», если бы не указание В.И.Ленина, получившее свое выражение в подписанном им историческом декрете от 16 марта 1921 г. об организации при Наркомпросс Пловучего морского научного института. В подготовке декрета Иван Илларионович Месяцев сыграл очень большую роль. Этот декрет сразу создал реальную возможность развертывания на севере больших экспедиционных работ.

Районом деятельности Пловучего морского института на 1921 г. были определены Новая Земля омывающие ее моря. 11 августа 1921 г. «Малыгин» отошел от пристани Архангельска и направился на север. Экспедиционная жизнь быстро наладилась. В составе экспедиции были профессора С. А. Зернов и В. К. Солдатов, опытные морские исследователи, остальные же члены экспедиции участвовали в морских научных работах впервые. Плавание «Малыгина» положило начало планомерным исследованиям северных морей в советское время.

Значительное число участников, как писал И. И. Месяце» в своем отчете, дало возможность экспедиции поставить работу с достаточной, разносторонностью и интенсивностью. Нередко за одни сутки делали четыре станции, вели ежечасные наблюдения над дрейфом, тут же на корабле производили частичную обработку материала.

Экспедиция установила значительное потепление вод в южной части Баренцева моря, обнаружила промысловое скопление трески и пикши западнее острова Вайгача. До этого считалось, что треска и пикша едва заходит восточное о-ва Колгуева. В настоящее время заколгуевский район — один из наиболее освоенных траловым промыслом районов Баренцова моря. Экспедиция привезла также богатый и разнообразный, материал по гидрологии, метеорологии, гидрографии, биологии исследованных районов.

После этой экспедиции Иван Илларионович все более укреплялся в убеждении о необходимости строить собственное экспедиционное судно. Он поставил своей задачей создание экспедиционного корабля, достаточно экономичного и в то же время приспособленного для разнообразных океанографических исследований, имеющего несколько лабораторий и дающего возможность разместиться большому (до 20 человек) научному персоналу. При этом необходимо было создать судно, обладающее большой автономностью плавания.

Началась удивительная эпопея создания в течение одного года из деревянного корпуса шхуны полноценного экспедиционного судна «Персей», и надо удивляться, каким образом такое сравнительно маленькое судно удалось оборудовать для плавания и работы экспедиции в составе до 20 человек. На борту «Персея» было организовано 7 отдельных лабораторий. Всей постройкой непосредственно руководил сам Иван Илларионович. Здесь ему очень пригодились знания, полученные в Технологическом институте. И. И. Месяцеву самоотверженно помогали студенты, - А. Д. Старостин, В. А. Васнецов и др. Трудно описать энтузиазм, с которым работали участники оборудования «Персея», все знали, что делают большое дело и трудились не покладая рук. И.И.Месяцев сумел объединить и увлечь своей идеей не только научный состав экспедиции и студентов, но и рабочих.

7 ноября 1922 г., в день V годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, над «Персеем» взвился советский флаг. 1 февраля 1923 г. на «Персее» был поднят экспедиционный флаг — созвездие Персея на синем поле. Корабль был готов к плаванию.

«Персей» при нормальной загрузке имел водоизмещение 550 т, длину по основной палубе — 41,5 м. Это была парусно-паровая шхуна, которая имела подсобную парусность, нередко помогавшую ей в трудные минуты и даже спасавшую судно от гибели.

Несмотря на малые размеры, «Персей» был исключительно удобен для экспедиционных работ; он имел плавную качку и почти совсем не брал на себя воду. Ледовые и мореходные качества его были очень высоки; он прекрасно выносил сжатие, легко взбирался на льдины и давил их.

Летом 1923 г. Институт организовал две экспедиции на «Персее», одна из которых имела характер испытательного рейса. Этот рейс прошел вполне удачно; никаких существенных недочетов не было обнаружено, и в ту же навигацию, 21 августа 1923 г. под начальством И.И.Месяцева «Персей» отправился в свой второй рейс. Это было значительное событие в жизни Государственного океанографического института.

Направившись к северу по 41° меридиану и не встретив льдов, «Персей», согласно маршруту, взял курс на Землю Франца Иосифа, но подойти к мысу Флора из-за тяжелых льдов не смог. Уголь был на исходе, пресной воды не было совсем. Было решено направиться к Новой Земле и вдоль нее двигаться к югу. В связи с тем, что кончился уголь, пришлось часть пути до Белушьей губы итти на парусах, а в Белушьей простоять в ожидании угля. Таким образом произошла вынужденная остановка на 40 дней в чрезвычайно трудных бытовых условиях, без топлива, электричества и почти без продовольствия.

И все же работа не прерывалась, невзирая ни на какую погоду. Все это время экипаж использовал на детальное обследование губы и прилегающих частей суши, что было весьма ценным, так как до того времени ни одна из губ Новой Земли не была детально обследована. Был собран богатый материал по ихтиологии.

23 октября «Персей» вернулся в Архангельск, отлично выдержав испытание и собрав богатый научный материал. В частности, экспедиция подтвердила данные о значительном потеплении северных морей на основании полного отсутствия льдов в Баренцовом море, а также распространения трески в промысловых количествах в северных губах Новой Земли, чего не наблюдалось в прежние годы. В Белушьей губе экспедицией была оборудована метеостанция.

С 1923 г. начались ежегодные экспедиции на «Персее» с целью детального изучения Баренцева и Карского морей, Шпицбергена, Мурманских промысловых банок, Новой Земли и т. д.

Иван Илларионович плавал с небольшими перерывами по 1927 г. включительно, каждый раз руководя экспедицией. Плодом этих экспедиций, помимо прочих результатов, явилась большая монография И. И. Месяцева по моллюскам Баренцова моря.

Следует упомянуть экспедицию 1924 г., проведенную для исследования северо-западной части Баренцова моря и Шпицбергена, когда «Персей» выдержал настоящее сражение со льдами. Во время этого рейса были сделаны станции и Стурфиорде и вдоль западного побережья Шпицбергена, а также везде, где возможно, производились сборы на берегу.

Последней экспедицией, в которой принимал непосредственное участие Иван Илларионович, была специальная экспедиция по обследованию Карского моря. Выйдя из Архангельска 28 августа 1927 г. и произведя контрольные гидрологические и ихтиологические работы в Канинском и Печорском районах, «Персей» сделал 6 разрезов поперек западной половины Карского моря, направился к северной оконечности Новой Земли и обогнул ее. Впервые в истории Новая Земля была обойдена с востока на запад.

27 сентября «Персей» достиг мыса Желания, нигде не встретив льдов, что по тому времени было интересным географическим фактом. Экспедиция собрала богатый материал по гидрологии, геоминералогии, биологии и режиму Карского моря.

Имея базу в Архангельске, «Персей» работал только летом, проводя каждый год по три рейса. Только в 1930 г., после слияния Института с Мурманской биологической станцией, базой «Персея» стала Екатерининская гавань на Мурманском побережье и его экспедиционные работы стали вестись круглогодично.

В течение 18 лет на «Персее» под руководством И. И. Месяцем осуществлялся тяжелый и плодотворный исследовательский труд по изучению наших северных морей - Баренцова, Белого и Карского. К началу Великой Отечественной войны на «Персее» было проведено 84 отдельных плавания и пройдено около 200 тыс. Около двух тысяч дней он был в плавании. За 18 лет в экспедициях на «Персее» участвовало в общей сложности около тысячи научных работников и студентов. За это время было сделано 5325 станции. 9 раз «Персей» вел работы в шпицбергенских водах, причем один раз почти полностью обошел Шпицбергенский архипелаг с севера; 5 раз «Персей» подходил к Земле Франца Иосифа и 12 раз работал у побережья Новой Земли. Много сотен километров прошел он через тяжелые льды.

В 1941 г., во время Великой Отечественной войны, «Персей», к тому времени уже заслуженный ветеран советского морского исследовательского флота, погиб в одной из губ Мотовского залива в результате бомбардировки с воздуха.

В период развертывания и укрепления работ Океанографического института Иван Илларионович стремился пробудить интерес к морским исследованиям и привлечь к ним специалистов различных областей — химиков, физиков, геологов, минералогов. Редко кто с таким глубоким вниманием умел прислушиваться к чужим мнениям, как И. И. Месяцев. Участие и руководство Ивана Илларионовича чувствовалось в работе не только зоологов, но и химиков, гидрологов и метеорологов — людей самых различных специальностей. Не будет ошибкой сказать, что именно в результате работ на «Персее» сложились формы и методы наших современных геологических и гидрофизических морских исследований, возникли новые разделы гидрологии и биологии моря.

Уже с 1924 г. на «Персее» стали вводиться во все разделы работы, и в первую очередь в биологические исследования, точные количественные методы.

Именно на «Персее», впервые для наших морей, исследовался сложный комплекс явлений, условно объединяемых понятием полярный фронт и слагающийся из мощных процессов вертикальной циркуляции, концентрации кормовой фауны и промысловых рыб, в значительной степени связанный с рельефом дна и им определяемый. Количественные исследования привели к пониманию необходимости детального изучения массовых форм организмов и ведущих процессов в жизни моря, вскрытия этим путем основных океанологических закономерностей и неизбежно приводили к вопросам практического значения.

В 1930 г. к Государственному океанографическому институту была присоединена Мурманская биологическая станция, а в 1933 г. этот институт был объединен с Центральным научно-исследовательским институтом рыбного хозяйства (ЦНИРХ); в результате слияния возник Всесоюзный научно-исследовательский институт морского рыбного хозяйства и океанографии (ВНИРО), существующий и ныне.

После слияния ГОИН с Мурманской биологической станцией И.М.Месяцев поставил вопрос о переключении работы Института на удовлетворение непосредственных нужд рыбной промышленности. В последующие годы (1930-1933) научно-промысловые исследования были развернуты в большом масштабе, хотя до того и сам Иван Илларионович, и его сотрудники очень мало занимались ихтиологическими и совсем не занимались научно-промысловыми исследованиями.

Во время работы в Баренцевом море у И. И. Месяцова сложились определенные воззрения на рыбопромысловую разведку, которые в дальнейшем были проверены им при работах на других водоемах, главным образом на Каспийском море. В эти же годы у Ивана Илларионовича зародились его представления о причинах концентрации промысловых рыб — промысловых скоплений, структуре этих скоплений и о методах поисковой разведки.

Последний десятилетний период своей научной деятельности И. И. Месяцев целиком посвятил этим научно-промысловым исследованиям. Мы не будем останавливаться на этих исследованиях, так как им специально посвящена следующая статья.

И. И. Месяцев создал большую школу советских океанологов самых разнообразных специальностей. Его многочисленные ученики, ныне доктора и кандидаты наук, заведуют кафедрами и лабораториями.

Иван Илларионович скончался 7 мая 1940 г. после длительной и тяжелой болезни, преждевременно сведшей его в могилу.

Прямым детищем Ивана Илларионовича является Всесоюзный институт морского рыбного хозяйства и океанографии (ВНИРО) в Москве и его филиал в Мурманске — Полярный институт морского рыбного хозяйства и океанографии (ПИНРО).

Многие идеи Ивана Илларионовича Месяцева нашли воплощение и при создании Института океанологии Академии Наук СССР и нового Государственного океанографического института Главного управления гидрометеорологической службы, того ведомства, в составе которого ряд лет находился и старый океанографический институт времен Месяцева.

Научное наследие Ивана Илларионовича Месяцева очень велико. Он заложил основы советской океанологии, и дальнейшие успехи и процветание ее будут всегда связаны с его именем.

К эмбриологии Gastropoda (Onchidiopsis glacialis M. Sars.). Дневник Зоол. отд. об-ва любит, ест., антр. и этногр., нов. сер., т. III, № 4, 1913.

Наблюдение над нозематозом пчел. Вестн. пчеловодства, 1917.

Наблюдения над планктоном Белого озера в Косино летом 1915 и 1916 гг. Русск. гидробиол. журн., т. I, № 5—6, 1922.

Отчет о 1-й экспедиции Пловучего морского научного института в 1921 г. Русск. гидробиол. журн., т. 1, вып. 2, 1922.

Пловучий морской научный институт и его Полярная экспедиция 1921 г. М., 1922.

(Совместно с Л. Зенкевичем и Л. Россолимо). Предварительный отчет о работах Байкальской экспедиции Зоологического музея Московского университета летом 1917 года. Тр. Комиссии Акад. Наук по изучению оз. Байкал. т. I, № 2 1922.

Материалы к зоогеографии русских северных морей. Тр. Пловучего морск. научн. ин-та, т. I, вып. 13, 1923.

Две экспедиции Пловучего морского научного института в 1923 г. на э/с «Персей». Сев. хоз-во, № 2, 1924.

Ископаемая фауна Косинских озер. Тр. Косинской биол. станции, т. I, вып. 1, 1924.

Конъюгация Lionotus lamella Ehrbg. Pyccк. apx. протистологии, т. III, 1924.

Образование желтка в яйцах Polycirrus albicans Mgrn. Русск. арх. анатом., гистол. и эмбриол., т. III, № 2, 1925.

1-я экспедиция Пловучего морского научного института {1921). Тр. Пловучего морск. научн. ин-та, т. 1, вып. 1, 1926.

2-я экспедиция Пловучего морского научного института (1923). Там же.

3-я экспедиция Пловучего морского научного института (1923). Там же

5-я экспедиция Пловучего морского научного института (1924}. Там же.

Техническое описание экспедиционного судна «Персей». Там же.

Die Verteilung des Eises im Barentsmeer im Jahre 1926. Pettermanns geographishe Mitteilungen, Hf. 9/10, 1927.

Некоторые зоогеографические и фаунистические результаты экспедиции Научного морского института в северных морях. Докл. АН СССР, 1927.

Parasitische Copepoden aus dem Baikal-See. Archiv fur Naturgeschichte. Аbt. A, Hf. 4, 1928.

11-я экспедиция Морского научного института (1926). Тр. морск. научн. ин-та, т. IV, вып. 1, 1930.'

12-я экспедиция Морского научного института (1927). Там же.

14-я экспедиция Морского научного института (1927). Там же.

Trawl und Bodengreifer als Fangwerkzeuge der Bodenliere. Archiv fur Hydrobiologie. Bd. XXI, 1930.

Итоги работы по изучению берегового промысла на Мурмане в 1930 г. Докл. первой сессии Океанограф, ин-та, № 3, 1931.

Моллюски Баренцева моря. Тр. Океанограф, ин-та, т. I, вып. 1, 1931.

Приливные и отливные течения Канинско-Колгуевского района. Зап. по гидрографии, 1931.

Траловый промысел в Баренцевом море. Карело-Мурманский край, 1931, № 3—4.

(Совместно с Н. А. Масловым и А. Д. Старостиным). Об организации поисковых работ по треске в дальневосточных морях. Бюлл. № 17 Океанограф, ин-та, 1933.

Организация глубьевого лова сельди в северных морях. Карело-Мурманский край, 1933.

Запасы рыб Северного Каспия. Брошюра, изд. Сталинградского отд. ГИЗ, 1934.

Итоги и уроки весенней путины. За рыбное хоз-во Сев. Каспия, 1934.

Сырьевые запасы рыб Северного Каспия. Итоги Сталингр. конфер. но изуч. производит. сил., 1934.

Запасы воблы и судака в Сев. Каспии. За рыбное хоз-во Сев. Каспия, 1935.

Запасы рыб и интенсивность промысла в Сев. Каспии. Рыбное хоз-во СССР, 1935.

Запасы воблы и судака в Северном Каспии. Рыбное хоз-во СССР, 1936.

Строение косяков стадных рыб. Изв. АН СССР, отд. матем. и естеств. наук. сер. биол., № 3, 1937.

О структуре косяков трески. Тр. ин-та рыбного хоз-ва и океаногр., т. IY, 1939.

[1] В то время преподаватели кафедры зоологии беспозвоночных числились при Зоологическом музее.