Книпович Н.М. Отчет об экскурсии на Соловецкую биологическую станцию летом 1890 года. (Очерк распределения фауны безпозвоночных у берегов Соловецких островов). // Труды С.-Петербургского Общества Естествоиспытателей. Заседание 17-го февраля 1890 года

Заседание 17-го февраля 1890 года

VII. Подвергнут был обсуждению вопрос о летних экскурсиях. Секретарем были доложены заявления, поступившия от действ, чл. Н. М. Книповича и от гг. Н. П. Вагнера, В. М. Шимкевича, Н. Н. Полежаева.

«Во время пребывания моего на Соловецкой биологической станции летом 1887 г. я занялся изучением губок Соловецкаго залива и собрал довольно значительную коллекцию их. Не смотря на кратковременное пребывание нa станции и ограниченный район изследования (только Соловецкий залив и преимущественно южная часть его), собранная мною и наполовину разработанная в настоящее время коллекция обнаружила довольно значительное богатство форм, частью новых, гораздо большее, чем можно было судить по единственным имеющимся в литературе данным К.С.Мережковского. Мне было-бы в высшей степени желательно провести еще лето на Соловецкий биологической станции, чтобы во-первых вполне изучить спонгиологическую фауну Соловецкаго залива и, во-вторых, распространить изследования и на другия местности, как около берегов Соловецких островов, так и в других частях Белаго моря, особенно в Кандалакской губе, где, судя по наблюдениям В. А. Фаусека, можно ожидать фауну богатую и отличающуюся от фауны Соловецких островов. Кроме указанной задачи было-бы весьма интересно заняться эмбриологией некоторых беломорских форм, если-бы оказалось возможным достать соответственный материал, и особенно эмбриологией местных Pteropoda (Clio и Helicina), так как история развития птеропод изучена весьма недостаточно. В виду этого я прошу у Общества 275 руб. из экскурсионных сумм настоящаго года, для выполнения указанных изследований».

Н.Книпович.

В Общество Естествоиспытателей.

*

«Мы, нижеподписавшиеся, ходатайствуем перед Обществом Естествоиспытателей о нижеследующем:

1) О командировки Н. М. Книповича, К. К. Сэнт-Илера, А. А. Бирули, и Дм. Дм. Педашенко на Соловецкую биологическую станцию летом 1890 г., причем Книпович предполагает произвести драгировки и в других местах Белаго моря.

2) О выдачи субсидий для означенной цели Н. М. Книповичу в размере 275 р. и Педашенко — 125 р.

При сем считаем долгом довести до сведения Общества, что Н. М. Книпович имеет в виду окончить начатую им в свою предыдущую поездку работу касательно спонгиологической фауны Белаго моря, и Педашенко имеет в виду изучение развития одной из групп Crustacea (Copepoda).

Затем пребывание Н. М. Книповича в течении этого лета на станции наиболее желательно, ибо он может быть руководителем работ остальных участников экспедиции, впервые посещающих Белое море.

В. Шимкевич, П. Вагнер, Н. Полежаев.

Оба ходатайства были подвергнуты баллотировке и приняты единогласно. Постановлено: командировать летом 1890 г. на Соловецкую Биологическую станцию г.г. Н. М. Книповича, Д. Д. Педашенко, К. К. Сэнт-Илера и А. А. Бирулю, и выдать из сумм отделения г-ну Книповичу 275 рублей и г-ну Педашенко 125 рублей.

Отчет об экскурсии на Соловецкую биологическую станцию летом 1890 года.

(Очерк распределения фауны безпозвоночных у берегов Соловецких островов).

Николая Книповича.

Весною 1890 г. я был командирован С.-Петербургским Обществом Естествоиспытателей вместе с кончающими курс студентами С.-Петербургскаго Университета гг. Бялыницким-Бирулею, Д. Д. Педашенко и К. К. Сент-Илером на Соловецкую биологическую станцию для изследований над безпозвоночными Белаго моря. Позднее туда же приехал и пробыл там около месяца К. И. Хворостанский.

В настоящем отчете я намерен прежде всего изложить некоторыя данныя, полученныя нами в течении минувшаго лета, а частью полученныя мною в предыдущую поездку мою туда же в 1887 году, касающияся главным образом распределения фауны безпозвоночных в Соловецком заливе, а также и вдоль других берегов Соловецкаго острова, в так называемой Долгой Губе и в открытом море перед входом в Соловецкий залив. Я должен оговориться, что имею в виду в настоящей статье лишь самыя общия черты распределения безпозвоночных в указанных местностях, так как с одной стороны подробное изучение довольно богатой морской фауны Соловецких островов потребовало бы многолетних фаунистических изследований, а с другой стороны занятый в настоящее время специальными изследованиями над некоторыми представителями фауны Соловецкаго залива я не могу надеяться в ближайшем будущем определить даже весь тот фаунистический материал, который собран нами и нашими предшественниками. Из привезеннаго нами материала определены до настоящаго времени следующия группы: моллюски (почти все), Echinodermata, Cirripedia, пикногоны (провизорно, сравнением с коллекцией Яржинскаго), далее часть губок, асцидий, ракообразных, червей. Гидроиды и Bryozoa определены К. И. Хворостанским. Наиболее значительный пробел представляют черви и ракообразныя. Если я тем не менее решаюсь изложить некоторые общие результаты в таком сыром виде, то делаю это в надежде, что и в этом виде приводимыя данныя могут оказать услугу будущим изследователям Белаго моря, избавляя их до известной степени от поглощающих массу времени и труда разведок; а с другой стороны даже те данныя, которыми я располагаю в настоящее время, не смотря на их неполноту, позволяют, как мне кажется, установить для фауны Соловецких островов определенныя вертикальныя зоны и сравнить их с зонами, установленными для Мурманскаго берега.

Изучение фауны Белаго моря должно считаться едва начатым, не смотря на ряд изследований, появившихся в печати до настоящаго времени. Между тем фауна эта заслуживает самаго тщательнаго изучения, как по своему богатству сравнительно с фауной Балтийскаго и Чернаго морей, так и по обилию весьма интересных форм. Кроме того более подробное изследование фауны Белаго моря и особенно фауны Соловецких островов имеет большое значение и потому, что Соловецкая биологическая станция посещается довольно многими лицами для пополнения своего зоологическаго образования. Поэтому было бы весьма важно иметь по возможности полныя и точныя сведения, как о составе этой фауны, так и о том, где именно встречаются те или другие представители этой фауны и где они легче могут быть добыты. Между тем этих указаний имеется крайне мало, да и те, какия есть в литературе, касаются весьма малаго района и по большей части не настолько точны и подробны, чтобы ими можно было руководиться при отыскивании тех или других животных.

В виду вышесказаннаго, отправляясь в конце мая 1890 г. во второй раз на Соловецкую биологическую станцию, я имел в виду, кроме специальных вопросов, изследовать ближе, насколько позволит время, также и распределение животных в Соловецком заливе, обращая особое внимание на те части его, которыя оставались неизследованными или мало изследованными в прежния экскурсии, а также по возможности изследовать и другие берега Соловецкаго острова и особенно Анзерский пролив, лежащий между восточным берегом Соловецкагo острова и островом Анзерским. Согласно этой задаче и был изследован во всех направлениях Соловеций залив; далее изследована отчасти Долгая Губа, длинный извилистый залив на восточном берегу Соловецкаго острова, вдающийся глубоко внутрь его, так что от Соловецкаго залива он отстоит лишь версты на две; затем предпринята поездка на лодке вокруг Соловецкаго острова, причем наибольшее внимание было обращено на Анзерский пролив, и наконец мною и А. А. Бялыницким-Бирулею была предпринята поездка на Кузова, группу островов, лежащую верстах в 30 к западу от Соловецкаго монастыря в открытом море, чтобы составить ceбе приблизительное понятие о фауне пространств, лежащих перед входом в Соловецкий залив.

После этих предварительных замечаний перехожу к очерку фауны Соловецкаго залива, затем сравню с нею фауну других посещенных нами мест и сравню результаты, полученные относительно вертикальнаго распределения животных с результатами, к которым пришел С. М. Герценштейн в своей работе о моллюсках Мурманскаго берега и Белаго моря[1]).

Я не стану останавливаться подробно на фауне так называемой Глухой бухты, той части Соловецкаго залива, при которой лежит монастырь и Соловецкая биологическая станция. Дно Глухой бухты на большей части своего протяжения покрыто илом и представляет обыкновенную фауну ила неглубоких мест. Характерным является множество Ophioglypha nodosa Lutken[2] и Chirodota pellucida Vahl (=Ch. laevis L.), Semper и Lampert [3] считают эти виды за один), множество асцидий Molgula groenlandica, далее множество Pectinaria hyperborea и других аннелид, особенно из Sedentaria; из моллюсков особенно много Cardium groenlandicum Chemn., Cardium ciliatum Fabr., Joldia hyperborea Lov., Astarte compressa L., Tellina calcarea, Mytilus edulis L. (особенно в тинистых местах недалеко от пристани близ станции) и многие другие; местами, особенно в Летней губе, заливе на южной стороне Глухой бухты, довольно много Cucumaria pentactes L. [4], Priapulus и Balanoglossus Merejkowskii Wagner (последний нередко и у Вороньей Луды); из немертин здесь найдено К. К. Сент-Илером 5 видов (из родов Cephalothrix, Cerebratulus, Drepanophorus, Amphiporus, пятый не определен). Из губок здесь на иловатых местах встречается лишь один вид Reniera, попадавшийся мне на небольшой глубине на иловом грунте также и во многих других местах (напр. у Заяцких островов). Из этих иловых форм я укажу на Ophioglypha nodosa Lutken, как на особенно типичную для иловых пространств в Соловецких водах. Эту характерную арктическую форму [5] мы находили всюду на илу от самой незначительной глубины (немного ниже черты отлива) и до 25 приблизительно саженей (наибольшая глубина, на которой нам приходилось драгировать); притом иначе, как на илу или песчанистом илу, она нам не попадалась. Весьма постоянны для ила также Cardium groenlandicum Chenm., Cardium ciliatum Fabr., Astarte compressa L., но эти формы встречаются и на неиловом грунте.

Что касается до береговых, литторальных форм, то там, где ил непосредственно примыкает к берегу, мы видим всюду множество норок Arenicola piscatorum, а на камнях весьма много Littorina и гаммарид. В частях Глухой бухты, ближайших к Соловецкому заливу, до Летней губы включительно, на прибрежных камнях тянется полоса Balanus balanoides L., а на гряде камней, отделяющей Глухую бухту от залива, кроме того много Acmaea testudinalis Mull., иногда Chiton marmoreus Fabr. и Aeolis sp. Раз при входе в Соловецкий залив из Глухой губы попался экземпляр Dendronotus arborescens Mull. В частях Глухой бухты, ближайших к входу в нее (к «Крестам»), встречается множество Hippolyte, Dinophilus, иногда также капреллиды.

Собственно Соловецкий залив островами Воронья и Песья Луда и длинной каменистой грядою, тянущейся на небольшой глубине к западу от последней, разделяется на северную и южную часть. Эта последняя изучена более и на ней я остановлюсь с некоторою подробностью, тем более что здесь именно и приходится наиболее драгировать лицам, посещающим станцию. Берега и островки здесь всюду опоясаны полосою фукусов с обыкновенной литторалъной фауной (Balanus balanoides L., Littorina, Acmaea testudinalis Mull, гаммариды). Недалеко к юго-западу от Крестов лежит небольшая обнажающаяся при отливе куча камней («корга»), здесь А. А. Бялыницким-Бирулею во множестве были найдены Doris и Аеоlis. Весьма нередко встречается здесь в поясе фукусов небольшая люцepнapия (Haliclystus auricula?) Как у входа в Глухую бухту, так и всюду вдоль берегов, где только имеются благоприятныя условия (т. е. каменистое дно), тянется начиная с глубины около 1 сажени и до 4 приблизительно пояс ламинарий. Пояс этот окаймляет берега почти всюду и местами имеет весьма значительную ширину. Что касается до фауны этого пояса, то характерными являются собственно те формы, которыя живут на самых пластинках ламинарий, т. е. Lacuna divaricata Fabr., множество Spirorbis, гидроидов Laomedea и люцернарий; те же из представителей этой фауна, которые живут на корнях и между корнями ламинарий, не представляют существенных отличий от фауны следующаго пояса — пояса красных водорослей и потому может быть разсмотрена вместе с нею. Вообще дно в поясе ламинарий является мало доступным для драги и о фауне этого пояса приходится судить главным образом по тому, что находишь на оплетенных корнями ламинарий камнях, которые нередко вытягиваются вместе с ламинариями. Не лишним будет отметить обилие между корнями ламинарий нереид и офиур Ophiopholis aculeata Mull. Последния отличаются здесь весьма большою величиною сравнительно с другими местам: и иногда попадаются в очень значительном количестве (по несколько экземпляров в корнях одной ламинарии). Что же касается нереид, то наибольшее количество Heteronereis попадается именно над ламинариями. Как еще на одну из особенностей пояса ламинарий, укажу на то, что здесь никогда не попадается значительнаго количества Balanus, которые (см. ниже) в следующем поясе местами сплошь покрывают подводные предметы.

Как я уже упоминал, вход в Глухую бухту из Соловецкаго залива и ближайшия части этого последняго покрыты лaминapиями; направляясь отсюда к югу и минуя упомянутую группу камней, мы встречаем скоро пространство с песчанисто-иловатым грунтом, которое, постепенно понижаясь (местами до глубины более 20 саженей), тянется к югу по направлению к Парусному и Сенным островам, лежащим приблизительно в 4 верстах к югу от входа в Глухую бухту. Этот иловой грунт занимает значительное пространство, как с севера к югу, так и от востока к западу. Фауна здесь сравнительно бедна. Из Echinodermata попадается здесь Qphioglypha nodosa Lutken, иногда Ophioglypha squamosa Lutken; далее встречаются несколько видов аннелид; из губок найдена была раз редкая в Соловецком заливе и вообще в водах Соловецких островов Hymeniacidon (по новейшей терминологии Suberites) ficus Bwb.; из моллюсков здесь встречены были следующия формы: Cardium groenlandicum Chemn, Cardium ciliatum Fabr., Leda pernula Mull., Leda minuta Mull., Joldia hyperborea Lov., Modiolaria laevigata Gray, Astarte compressa L., Astarte borealis Chemn, Nucula tenuis Mont., Lacuna divaricata Fabr., Trichotropis borealis Brod. and Sow., Admete viridula Fabr., Cylichna alba Brown, Buccinum sp?

Прямо к западу от Крестов за полосой ламинарий к юго-востоку от Песьей Луды на незначительном протяжении находится чистый песок со множеством аннелид, как из Errantia, так и из Sedentaria. К юго-западу и западу от этого пространства мы встречаем пояс красных водорослей который в Соловецком заливе лежит на глубине приблизительно от 4—5 саженей до 7—8; начинаясь от пояса ламинарий, окаймляющаго Песью Луду, пояс красных водорослей в описываемой части Соловецкаго залива тянется к югу до островов Сенныя Луды, на запад же простирается на несколько верст по направлению к выходу из залива. Как я уже упоминал, прямо к западу от Песьей Луды тянется на глубине 3—4 саженей поросшая ламинариями каменистая гряда; я считаю нужным обратить внимание на это потому, что, держась этого направления, сравнительно нескоро встретишь пояс красных водорослей. Приблизительно западной границей этого пояса надо считать линию, идущую от крайней к западу Сенной Луды по направлению к северо-западу или даже западу-северо-западу, хотя и далее на запад перед входом в Соловецкий залив местами попадается этот пояс на соответствующих глубинах.

Далее к югу у берегов Паруснаго и Сенных островов мы опять встречаем пояс ламинарий, прибрежный пояс фукусов и местами иловыя пространства. Проливы между этими островами представляют по большей части пояс ламинарий и ведут в довольно обширное пространство, ограниченное с юга островами Большой и Малый Заяцкий и открытое к западу и юго-западу по направлению к открытому морю; наибольшая часть этого пространства, которое я для краткости буду называть Заяцким заливом, имеет глубину от 4—5 до 7—8 саженей и соответственно этому представляет пояс красных водорослей, который и простирается на запад приблизительно до линии, соединяющей Западную Сенную Луду с Западной оконечностью Малаго Заяцкаго острова.. Берега и здесь окаймлены поясом фукусов и поясом ламинарий. Из иловых пространств укажу на лежащее между Западной Сонной Лудою и Малым Заяцким (ближе к Луде), где на глубине 5 — 7 саженей на илисто-песчаном грунте, покрытом красными водорослями, вместе с Ophioglypha nodosa Lutken, Cardium groenlandicum Chemn, Cardium ciliatum Fabr. Cyprina islandica L. и Joldia hyperborea Lov. попалась нам в большом количестве Nebalia. Вообще же из моллюсков на песчано-иловатых пространствах глубиною 5—7 саженей попадались нам Cardium groenlandicum Chemn, Cardium ciliatum Fabr., Cyprina islandica L., Leda pernula Mull., Astarte compressa L., Astarte Banksii Leach., Lyonsia arenosa Moll., Saxicava rugosa L., Natica clausa Brod. et Sow., Trichotropis borealis Brod. and Sow., Admete viridula Fabr., Margarita groenlandica Chemn, Marg. cinerea Couth., Marg. obscura Couth., Pleurotoma несколько видов, Buccinum undatuni, Lepeta coeca Mull. (редко), Acmaea testudinalis Mull. (последняя, как исключение, вообще же она нам попадалась исключительно в литоральной полосе; о нисхождении ея из литторальной полосы говорит С. М. Герценштейн [6]. Из других животных, свойственных песчано-иловатому грунту, укажу на встречающуюся местами в довольно значительном количестве губку Rinalda arctica Мег., обрастающую обыкновенно мертвыя створки Astarte и Cardiurn (она по большей части на глубинах несколько больших, особенно 10— 12 саженей).

Перехожу теперь к очерку фауны, типичной для пояса красных водорослей (а вместе с тем, как сказано выше, и пояса ламинарий). Весьма характерным для этого пояса является обилие Balanus; во многих местах колонии их покрывают все подводные предметы: камни, раковины живых и мертвых моллюсков, нередко даже панцыри крабов. Balanus эти принадлежат к двум видам: Balanus crenatus Bruguiere (обрастающий камни и раковины в виде густых высоких щеток) и Balanus porcatus da Costa (недающий щеткообразных колоний, а лишь сравнительно немногочисленныя, часто разветвленныя колонии из более крупных индивидов). Что касается до Balanus Hameri, упоминаемаго в «Безпозвоночных Белаго моря», то этого вида в нашей (довольно большой) коллекции Balanus не оказалось. Колонии баланусов в свою очередь обрастаются губками, асцидиями и в них поселяется довольно много аннелид и некоторые моллюски, особенно Saxicava rugosa L. и Anomia ephippium L. Во многих местах в большом количестве встречаются известковые наросты водоросли Lithothamnion fasciculatum Aresch, покрывающие камни и раковины (известковыя водоросли свойственны и следующему глубже лежащему поясу). Считаю нужным сделать одно замечание по поводу этой водоросли. Г. Яржинский в своей статье «Факты и индукции в пользу теории Ловена» говорит между прочим, что «при переходе на восток от Святаго Носа инкрустация эта постепенно измельчается (уменьшается по количеству), редеет и в Белом море, особенно в южных его частях, совершенно отсутствует (цитирую по работе проф. X. Я. Гоби: Флора водорослей Белаго моря и прилежащих к нему частей Севернаго Ледовитаго океана, С.-Петербург. 1878 г.). В противоположность приведенному замечанию Яржинскаго во многих местах у Соловецких островов водоросль эта встречается в изобилии и местами покрывает все находящиеся на дне предметы. Особенно значительно такое пространство (замечу кстати, — отличающееся крайне бедной фауной), лежащее к югу от Большаго Заяцкаго острова. Из губок этого пояса упомяну Myxilla gigas Mer., Suberites Glasenapii Мег., на красных водорослях Halisarca Fr. Schulzei Mer. и Esperia stolonifera Mer.; красная пленчатая Hamigera, розовая Chondrilla, много форм из Halichondridae и известковых губок. Из асцидий для этого пояса характерны Styela rustica (на ней часто крупныя желтыя Halisarca, которых Мережковский считает за один вид с обыкновенной мелкой и бледной Halisarca Fr. Schulzei красных водорослей, что едва-ли верно), Cynthia echinata и описанная проф. Вагнером Cynthia Nordenskjoldii (она представляет все цвета от яркаго розово-краснаго до белаго), особенно обыкновенны две первыя, но и последняя очень нередка и подчас попадается даже большими группами; все эти виды встречаются и на больших глубинах; на багрянках довольно много С1аvellina и Polyclinium. Из Echinodermata здесь встречаются Echinaster sanguinolentus (очень много, попадается и желтая разность, описанная уже Люткеном [7] и Сарсом [8], Ophioglypha squamosa Lutken, Ophiopholis aculeata Mull., изредка на границе следующаго пояса встречаются Psolus phantapus Strussenfeld и Strongylocentrotus droebachiensis (последний характерен для следующаго пояса). Из ракообразных, кроме выше указанных Balanus, попадается много Hyas araneus (единственный краб Соловецких островов), Hippolyte и Pagurus в раковинах Buccinum и Fusus. Из пикногонов Pallene discoidea Kroyer. Из моллюсков, кроме форм, указанных выше для песчано-иловатых мест, встречаются также в большом количестве на раковинах и Balanus Апоmia ephippium L., довольно многочисленные Modiolaria laevigata Gray, крупные Fusus despectus L., нередко Trophon clathratus L., и Tr. truncatus Stroni. и весьма многочисленные Chiton marmoreus Fabr. и Chiton albus L.; Saxicava rugosa L. встречается часто в сростках Balanus crenatus. Весьма редко встречается в этом поясе Pecten islandicus Mull., чрезвычайно многочисленный (см. ниже) в следующем поясе. Отмеченная в этом беглом очерке фауна пояса красных водорослей в южной половине Соловецкаго залива распределена довольно неравномерно. Наиболее богата она прямо к югу от Песьей Луды и особенно в Заяцком заливе. К юго-западу от Песьей Луды на несколько верст тянется пространство с глубиною около 5 — 6 саженей, где фауна сравнительно весьма бедна; попадаются немногочисленныя Crustacea, мало моллюсков, из асцидий много Polyclinum и Clavellina, очень мало губок (чаще других Hamigera).

Переходя к западу через границу пояса красных водорослей, мы встречаем довольно резкое изменение состава фауны и эта новая фауна характеризует глубины приблизительно от 8 до 20 и более саженей. Дно здесь местами покрыто огромным количеством живых и мертвых Pecten islandicus, который, как я сказал, лишь в виде исключения попадается в поясе красных водорослей; местами-же дно покрыто мелкими и крупными камнями, или-же песком и илом. Из губок здесь местами очень многочисленна (на глубинах 8—12 с.) дланевидная Isodictya palmata Bwb. ( = Halichondria palmata Johnston = Chalina palmata Carter; no терминологш Vosmaer'a она должна быть причислена к роду Desmacidon), достигающая нескольких дециметров в вышину. Губка эта принадлежит к числу наиболее бросающихся в глаза; характерная ея форма (подавшая повод къ названию «Mermaid's glove» у шотландских рыбаков) уже в прошлом столетии обратила на себя внимание зоологов [9]. Далее здесь очень часто встречается Hymeraphia stellifera Bwb., обрастающая камни и раковины в виде тонкой желтой пленки, над которою выдаются весьма длинныя и тонкия кремневыя иглы, что позволяет легко отличать эту губку; далее часто попадается красная пленкообразная Amphilectus armatus Vsm. (= Scopalina toxotes 0. S. = Microciona armata Bwb.); весьма часто попадается (преимущественно на створках живых Pecten islandicus) Myxilla gigas Mer; далее встречаются Pellina (=Reniera) flava Mer., мелкия шарообразныя Esperia (может быть разновидность Esperia stolonifera Mer.), единственная роговая губка близ Соловецких островов Simplicella (= Aplysilla) borealis Mer., многочисленныя известковыя губки (определены пока следующия: Leucandra ananas H., Sycandra coronata, var. commutata H., Sycandra compressa H., Sycortis quadrangulata H., Ascetta blanca H., Ascetta sp? (близкая к Ascetta coriacea H.), Ascandra contorta H; но кроме приведенных есть и некоторые виды еще). В раковинах мертвых и живых Pecten islandicus и Mytilus modiolus весьма многочисленна еще не определенная (повидимому новая) форма сверлящих губок. В раковинах живых Pecten губка эта вызывает обильное отложение перламутра, покрывающее внутренную поверхность раковины в виде неправильных бугорчатых наростов, а иногда ведет и к образованию настоящих свободных мелких жемчужин; в раковинах Mytilus modiolus губка эта таких отложений не вызывает. Изредка попадается здесь еще не определенная мною весьма крупная (до 3 дециметров в диаметре) желтая губка с решетчатой поверхностью, встречаются и многия другия.

Гидроиды весьма обильны; из них особенно характерны для описываемаго пояса Sertularia abietina (встречается в очень большом количестве), Sertularia polyzonias, Plumularia falcata, Eudendrium ramosum, Hydralmannia falcata, Halecium Beanii (по определению Е. И. Хворостанскаго). К северо-западу от западной Сенной Луды лежит пространство, где на глубине около 12—14 саженей дно покрыто необыкновенным множеством Hydralmannia falcata; здесь встречается много Aeolis, Hyas araneus и Hyppolyte.

Из Echinodermata здесь встречаются Echinaster sanguinolentus, Solaster papposus, Solaster endeca (очень редко), Pteraster militaris F. Mull, (форма эта, весьма характерная для арктическаго пояса [10], далеко не представляет здесь редкости, особенно у Заяцких островов; между тем в литературе нет указаний о нахождении ея в Белом море), Ophioglypha nodosa Lutken (на иловатых местах), Ophioglypha squamosa Lutken, Ophiopholis aculeata Mull, Ophicantha spinulosa Mull. und Tr. (местами очень многочисленна, по М. Сарсу, это также форма особенно характерная для арктическаго пояса [11], Strongylocentrotus (Echinus) droebachiensis (попадается начиная с 8—10 саженей, редко выше; местами очень многочислен; это единственный известный до настоящаго времени представитель морских ежей у Соловецких островов; еж этот также считается особенно характерной арктической формой [12], Psolus phantapus Strussenfeld (редко) и Chirodota pellucida Vahl (на иловых местах). Из приведеннаго списка характерны для описываемаго пояса Solaster papposus, Pteraster militaris, Ophiacantha spinulosa и Strongylocentrotus droebachiensis.

Из Bryozoa, которыя здесь весьма многочисленны, характерны для этого пояса известковыя, кораллообразныя формы, а также Flustra и Gemellaria loricata.

Из Tunicata часто попадается Cynthia Nordenskjoldi (белая разновидность), изредка Chelyosoma Mac-Leyanum и некоторыя другия. Однажды попалась в довольно большом количестве еще неопределенная сложная асцидия, не попадавшаяся в других местностях. Об аннелидах, встречающихся здесь, я не могу дать указаний, так как аннелиды не были определены, отмечу лишь обилие Polynoa и Nereis.

Весьма характерною для этого пояса является Rhynchonella psittacea Chemn., которая попадается здесь в весьма большом количестве и вообще очень редко встречается выше (в описываемой местности, т. е. южной половине Соловецкаго залива, она нам вне этого пояса не попадалась); это единственная форма из Brachiopoda, встречающаяся в Белом море.

Из Crustacea характерна для этого пояса Verruca Stromia, очень обыкновенная на раковинах Pecten islandicus, Mytilus modiolus и особенно на Balanus; из последних здесь обыкновенен Balanus porcatus Da-Costa, сравнительно в малом количестве попадается здесь Balanus crenatus Brugiere. Из других ракообразных здесь весьма много Pagurus, Hippolyte, Hyas araneus и амфипод.

Из пикногонов обыкновенен Nymphon brevitarse Kroyer, реже Pallene spinipes Kroyer и особенно Pallene discoidea Kroyer.

Из моллюсков здесь встречается Pecten islandicus Mull., Cardium ciliatum Fabr., Cardium groenlandicum Chemn, Mytilus modiolus L., Mya truncata L., Leda pernula Mull., Leda minuta Mull., Modiolaria laevigata Gray, Saxicava rugosa L., Tellina calcarea Chemn., Lyonsia arenosa Mull., Thracia truncata Brown., Anomia ephippium L., Astarte borealis Chemn., Astarte compressa L., Buccinum undatum L., Buccinum glaciale L., Buccinum sp., Margarita obscura Couth., Margarita cinerea Couth., Margarita groenlandica Chemn., Fusus despectus L,, Trophon clathratus L., Trophon truncatus Strom., Natica clausa Brod. et Sow., Trichotropis borealis Brod. et Sow., Admete viridula Fabr., Pleurotoma pyramidalis Strom., Pleurotoma violacea Migh.. Pleurotoma sp., Lepeta coeca Mull, Puncturella noachina L.. Velutina haliotoides Fabr., Velutina plicatilis Mull. (см. ниже), Chiton marmoreus Fabr., Chiton albus L. и несколько еще неопределенных Opistobranchiata (вообще список этот, как и все, помещенные в настоящем очерке, указывает лишь приблизительно состав фауны и весьма далек от полноты). Из этих форм особенно характерно обилие Pecten islandicus, живые и мертвые экземпляры котораго покрывают местами дно почти сплошь, на сколько можно судить по результатам драгирования; далее обилие крупных Mytilus modiolus и, наконец, Lepeta coeca Mull., Puncturella noachina L., которые выше описываемого пояса почти не встречаются.

Тот же характер сохраняет фауна и далее к западу, изредка попадается здесь одна актиния (Actinia niesembryanthemum?) и Dendronotus arborescens Mull., отсюда же с глубины в 12 с. имеется экземпляр Velutina plicatilis Mull. Местами (на меньших глубинах) фауна эта сменяется фауною красных водорослей и описанный характер фауны продолжается до островов Большая и Малая Топа, лежащих приблизительно в 18 верстах к западу от Соловецкаго монастыря. Особенно же богатою фауною этого типа отличаются места, лежащия недалеко от берега Малаго Заяцкаго острова (к юго-западу и западу) и к западу от Заяцкаго залива. Начиная с Топ, далее к западу до Кузовов часто попадаются пространства, покрытыя чистой глиной или песком (что связано вероятно с обнажающимися здесь гранитами), и фауна здесь, на сколько можно пока судить, не представляете ни большаго обилия видов, ни индивидов.

Перехожу теперь к беглому очерку фауны северной половины Соловецкаго залива. В части ближайшей к Глухой Бухте, называемой проф. Вагнером Открытой Бухтой, дно покрыто по большей части илом и частью песком и представляет то обыкновенную фауну ила, то пояса ламинарий и частью красных водорослей. Между иловыми формами здесь попадаются сравнительно крупныя Cucumaria pentactes; в заливчиках севернаго берега попадаются Chirodota pellucida, Ophioglypha nodosa, Balanoglossus Merejkowskii и обыкновенные черви, моллюски и пр. иловых и тинистых мест. В заливе у Германовой тони часто попадается в невода рыбакам Asteracanthion glacialis Mull—единственная из морских звезд Соловецкаго залива, встречающаяся в литторалъной полосе (вообще она попадается у Соловецких островов лишь на небольших глубинах и притом в немногих местах).

Далее к западу дно на большое протяжение покрыто ламинариями (приблизительно до мыса Толстика). Пространство, лежащее далее к западу, не было изследовано до минувшаго лета; между тем оказалось, что недалеко от мыса Толстика на глубине 4—5 саженей пояс ламинарий сменяется поясом красных водорослей, который здесь имеет довольно узкие вертикальные пределы и продолжается лишь до глубины около 6 саженей, за которою начинается уже пояс, характеризующийся Pecten islandicus, Rhynchonella psittacea и т. д. Состав фауны обоих поясов оказался приблизительно таким же, как и в южной половине Соловецкаго залива; но встретились и некоторыя формы, не попадавшияся нам в южной половине залива, притом многия формы попадались здесь в сравнительно весьма большом количестве; особенно много было здесь губок, между прочим Isodictya palmata Bwb. попадалась в необыкновенно большом количестве, точно также известковыя губки попадались в большом изобилии. Много попадалось также крупных Echinaster sanguinolentus. Из моллюсков, кроме обыкновенных форм, мы нашли довольно много Cyprina islandica. Из форм, не попадавшихся нам в южной части Соловецкаго залива: укажу следующия (пояс Pecten, Rhynchonella etc.) Molgula (Pera) crystallina, найденная нами однажды в весьма большом количестве на глубине около 8 саженей, далее Tubularia indivisa (много), наконец Thujaria tuja. Считаю нужным обратить внимание на то, что пояс красных водорослей оканчивается здесь на меньшей глубине, чем в южной половине залива, и представители фауны более глубокаго пояса (Strongylocentrotus droebachiensis, Pteraster militaris, Pecten islandicus, Isodictya palmata, Rhynchonella psittacea и друг.) встречаются на несколько саженей выше, чем там, так что граница поясов проходит приблизительно на 6 саженях, но иногда представители фауны более глубокаго пояса встречаются и еще выше (напр. Isodictya palmata на 5 саженях глубины). Вообще явления этого рода я замечал преимущественно в таких местах, которыя более открыты притоку свежей морской воды (где напр., как в Анзерском проливе, были условия, производившия более сильное приливное и отливное течение).

К северу от мыса Толстика вдоль западнаго берега острова характер фауны остается тот же, но далее у северных берегов дно на весьма большом протяжении покрыто мелкими окатанными камнями и фауна здесь замечательно скудна; попадались чаще других Astarte, Муа truncata, Rhynchonella psittacea, мелкие ежи, очень крупные Balanus porcatus, но раковины моллюсков по большей части были пустыя. Перед входом в Сосновую губу, лежащую на северном берегу, тянется чистый крупный песок с многочисленными (по числу индивидов, но не видов) еще не определенными кольчатыми. Самая Сосновая губа при входе покрыта ламинариями и фукусами (здесь попались некоторыя асцидии, найденныя также в Долгой Губе), а в глубине дно иловатое и тинистое и крайне бедно животными. Вообще северный берег острова, насколько нам удалось его наследовать, представляете наиболее скудную фауну из всех берегов Соловецкаго острова.

Совершенно другое встречаем мы на восточном берегу в Анзерском проливе: здесь фауна, наоборот, весьма богата и видами, и индивидами и представляете много таких форм, которыя вовсе не попадались нам в Соловецком заливе, или же которыя там были весьма редки, а здесь попадались в большом количестве. На песчаной отмели близ небольшаго островка (Домашней Корги), лежащаго в северной части пролива, попадалась весьма характерная покрытая песчинками неприкрепленная плотно к субстрату асцидия из рода Glandula (Glandula fibrosa?) и множество теребеллид и немертин. В самом проливе вдоль западнаго его берега широким поясом тянется полоса ламинарий, сменяющаяся поясом красных водорослей, перерезанным местами пространствами, покрытыми песком. Пояс этот повидимому и здесь, как у мыса Толстика, идет лишь на небольшую глубину (саженей до 5—6) и затем дно быстро понижается до глубины 19—25 саженей. Вот этот то глубокий желоб, если можно так выразиться, лежащий ближе к Анзерскому острову, и отличается упомянутым богатством фауны. На глубине 9—24 саженей в довольно большом количестве попадаются крупныя яркоокрашенныя актинии нескольких видов (как уже было сказано выше, актинии в Соловецком заливе и к западу от него весьма редки и других видов); гидроиды также отличаются обилием; кроме обыкновеннных форм попадались Thujaria, Polyserias. Из губок довольно многочисленна была Jsodictya palmata (частью на глубине около 5 саженей, но преимущественно на глубине около 9 саж.) и известковыя губки, вообще же фауна губок особым обилием здесь не отличается. Bryozoa много, между прочим обильны известковыя и Flustra. Из Echinodermata весьма много Strongylocentrotus droebachiensis (на глуб. 5—24 саж.), далее Ophioglypha nodosa, Ophiacantha spinulosa (много), Echinaster sanguinolentus, Solaster papposus, Pteraster militaris. Много Rhynchonella psittacea. Что касается фауны моллюсков, то весьма замечательно необыкновенное обилие (на глубине 8—17 саженей) Dendronotus arborescens Mull., формы, как сказано, весьма редкой в Соловецкомъ заливе. Из других моллюсков попадаются Pecten islandicus Mull., Cyprina islandica L., Cardium ciliatum Fabr., Astarte compressa L., Tellina calcarea Chemn., Mya truncata L., Anomia ephippium L., Axinus Gouldii Phil., Mytilus modiolus L., Buccinum undatum L., Lacuna divaricata Fabr., Pleurotoma sp., Natica clausa Brod. et Sow., Trichotropis borealis Brod. et Sow., Fusus despectus L., Trophon clathratus L., Admete viridula Fabr., Velutina haliotoides Fabr., Chiton marmoreus L. (едвали нужно говорить, что список этот далеко не полон). Из Crustacea Verruca Stromia, очень крупные Balanus porcatus, много Pagurus и т. д.; из пикногонов обыкновенен Nymphon brevitorse.

Анзерский пролив отличается весьма сильным течением во время прилива и отлива и, по всей вероятности, с этим связано и богатство его фауны; вообще же характер фауны и ея вертикальное распределение совершенно соответствуют тому, что было уже сказано относительно Соловецкаго залива. Было бы весьма интересно изследовать ближе фауну этого пролива, так как, повидимому, тут можно будет найти много новаго для фауны Соловецких островов.

На больших глубинах, лежащих к югу и юговостоку от пролива, мы встретили ил и мелкий песок; фауна была обыкновенная иловая (Ophioglypha nodosa, Cardium groenlandicum, Cardium ciliatum и проч.) и притом весьма бедная.

К югу от Анзерскаго пролива, недалеко к северу от моста, соединяющаго Соловецкий остров с островом Муксалмой, лежит извилистая бухта, называемая Долгою Губою, глубоко вдающаяся внутрь острова. Мы не имели времени, чтобы сколько нибудь подробно изследовать эту губу, но и то немногое, что нам удалось узнать, делает это место довольно интересным. Грунт здесь весьма разнообразен, но преобладает ил, рядом с ним попадаются пространства, покрытыя красными водорослями. Здесь особенно много асцидий, частью не попадавшихся в Соловецком заливе; Chelyosoma Mac-Leyanum, редкая в Соловецком заливе, здесь попадается в довольно большом количестве. Из Echinodermata здесь много Asteracanthion glacialis; часто попадается Psolus phantapus (притом экземпляры этого вида здесь крупнее, чем попадавшиеся нам в Соловецком заливе); на илу много Cucumaria pentaсtes, Chirodota pellucida и Ophioglypha nodosa. Strongylocentrotus droebachiensis и Pteraster militaris попались недалеко от Филимоновой тони на глубине 5 саж. на иловатом грунте, покрытом красными водорослями [13]. Ближе к устью губы на малой глубине (около 3 саженей) попались Rhynchonella psittacea и Ophiacantha spinulosa. Из пикногонов попался Pallene spinipes. Из моллюсков здесь найдены у Филимоновой тони близ часовни Св. Варвары (преобладает ил, частью красныя водоросли, глубина 3—7'/2 саженей) следующие виды: Cardium groenlandicum Chemn., Cardium ciliatum Fabr., Mytilus modiolus L., Mytilus edulis L., Joldia arctica Gray, Modiolaria laevigata Gray, Tellina calcarea Chemn., Cyprina islandica L., Saxicava rugosa L., Astarte compressa L., Mya arenaria L., Velutina haliotoides Fabr., Velutina undata Brown,, Trichotropis borealis Brod. et Sow., Margarita groenlandica Chemn., Margarita olivacea Brown., Admete viridula Fabr., Natica clausa Brod. et Sow., Cylichna alba Brown., Buccinum groenlandicum Chemn.; Velutina было довольно много. Из червей много теребеллид, Pectinaria hyperborea, Priapulus caudatus, Balanoglossus Merejkowskii. Вообще Долгая Губа обещает много интереснаго при ближайшем изучении. Приливное и отливное течение в этой губе отличается, по словам местных рыбаков, весьма значительной силой; быть может, поэтому-то здесь и могут жить такия формы, которыя вообще попадаются в местах открытых (Rhynchonella psittacea, Pteraster militaris, Ophiacanta spinulosa, Strongylocentrotus droebachiensis). Что касается до пелагической фауны, то здесь оказалось весьма много Cyanea arctica и Aurelia aurita (в то же время — конец июня — в Соловецком заливе их было еще мало и небольшой величины).

Далее к югу лежит длинная насыпь, соединяющая Большой Соловецкий остров с островом Большая Муксалма; в насыпи этой оставлены лишь небольшие пролеты («Железныя Ворота») и здесь течение отличается большой силой. Как в «Воротах», так и по близости от них на самой незначительной глубине, часто под самым уровнем попадается необыкновенное множество Asterias glacialis, попадается и Echinaster sanguinolentus.

Вдоль южнаго берега Соловецкаго острова тянется полоса фукусов, ламинарий и красных водорослей с их обыкновенной фауной, на песчаных местах попадается Glandula fibrosa (?). У юго-западнаго берега, ближе к Соловецкому заливу полоса отмелей с фукусами расширяется весьма сильно.

Прибавлю несколько слов о пелагической фауне в Соловецком заливе в течении лета 1890 года. Не вдаваясь в подробности, отмечу обилие в этом году сагитт и особенно птеропод. Как Clione limacina, так и Limacina arctica попадались в огромном количестве (надо заметить, что в 1887 году нам не попалось ни одного экземпляра Limacina arctica) как в южной половине залива (особенно у Заяцких островов), так и в северной. Limacina часто попадалась и в Глухой бухте, Clione реже. В конце мая нам попадались уже довольно развитыя личинки Clione, имевшия общую форму тела взрослаго животнаго, почему можно думать, что первыя кладки этого года произошли приблизительно в конце апреля. Половой период Limacina начался во второй половине июня и продолжался до половины июля, после чего Limacina исчезли совершенно в течении нескольких дней.

После этого краткаго очерка распределения фауны безпозвоночных близ Соловецких островов, я остановлюсь несколько подробнее на вертикальном распределении. Как было выше указано, мы можем различать здесь три зоны: 1) литторальную, 2) пояс ламинарий + пояс красных водорослей и 3) зону более глубокую. Первая идет в глубину на несколько футов; вторая — до глубины 6 — 8 саженей, причем до 4—5 идет пояс ламинарий [14], а от 4—5 до 6—8 пояс багрянок; третья начинается с 6—8 саженей и была нами прослежена до 25—26 саженей; мы не имели случая драгировать на более глубоких местах и нижняя граница ея осталась поэтому невыясненной. Отдельно от этих зон мы можем разсматривать пространства с иловатым дном; здесь характер фауны, как было уже сказано, остается довольно сходным на различных глубинах; наиболее же богата эта фауна на глубинах, не превышающих 6 саженей. Выше был дан очерк фауны каждой зоны (без сомнения, ближайшее изучение соловецкой фауны, особенно червей и Crustacea, позволит прибавить много данных для характеристики описываемых зон) и теперь я лишь в нескольких словах охарактеризую эти зоны. Останавливаться на литторальной зоне нет надобности, достаточно упомянуть Littorina, Acmaea testudinalis и Balanus balanoides, из растений — фукусы. Для второй зоны характерно обилие губок и асцидий, Balanus porcatus и crenatus, Hyas araneus, различных Hippolyte, моллюсков; но вообще большинство встречающихся здесь видов попадаются и в следующей зоне. Она подразделяется на зону ламинарий и зону багрянок и выше были уже указаны отличия той и другой. Следующая зона представляет довольно много форм, вовсе или почти не встречающихся выше (то, что некоторые виды, характерные для этой зоны, иногда попадаются и выше, конечно, нисколько не мешаете считать их характерными именно для нея; притом же даже типично глубоководные виды могут иногда попадаться на глубинах весьма небольших; для примера укажу на случаи, приводимые Стуксбергом [15]; так Astrophyton eucnemis, нормально встречающийся на глубине 40—100 и более саженей, попался на глубине 15 саж. в довольно теплой и опресненной воде). Особенно характерными формами надо считать Rhynchonella psittacea, кораллообразныя Bryozoa и Flustra; из моллюсков — Lepeta соеса, Puncturella noachina и особенно Pecten islandicus (во множестве); из Crustacea — Verruca Stromia; из пикногонов — Nymphon; из Echinodermata — Strongylocentrotus droebachiensis, Solaster papposus, Pteraster militaris, Ophiacantha spinulosa; из губок — Isodictya palmata и Hymeraphia stellifera; из гидроидов особенно Sertularia abietina, а также и многие другие; из полипов местами актинии.

Если мы сравним эти зоны с принимаемыми С. М. Герценштейном для Мурманскаго берега [16], то убедимся, что оне соответствуют литторальной, ламинариево-нуллипоровой и зоне гидроидов, брахиопод и каменистых Bryozoa Мурманскаго берега. Принимая это соответствие, надо, конечно, не упускать из виду, что фауна Мурманскаго берега гораздо богаче, а потому в составе фауны известной зоны у Соловецких островов будет недоставать многих видов, характерных для соответственной зоны Мурманскаго берега.

Что касается в частности второй из этих зон, то я точно так-же, как и С. М. Герценштейн [17], считаю более целесообразным не разделять ее на две зоны, а считать их лишь отделами одной и той-же. Я говорил уже выше, что фауна пояса ламинарий и пояса красных водорослей не представляет существенных различий, во всяком случае различия эти несравненно менее, чем различия между 2-ою и 3-ьей зонами. Сравнивая приведенный выше список моллюсков, найденных нами в этой зоне (список несомненно не полный), со списком наиболее распространенных форм в соответственной зоне у Мурманскаго берега [18], мы видим, что списки эти (если исключить Cardium elegantulum и Crenella decussata, не попадавшияся нам у Соловецких островов [19], почти вполне одинаковы с тем лишь различием, что Pecten islandicus, Lepeta coeca и Puncturella noachina у Соловецких островов должны считаться принадлежащими к следующей зоне, так как в описываемой зоне оне попадаются лишь как исключения. Названия ламинариево-нуллипоровая зона я избегаю потому, что известковыя водоросли у Соловецких островов встречаются и глубже этой зоны.

Соответствие следующей зоны третьей зоне Мурманскаго берега особенно очевидно. В обеих наиболее характерным является обильное появление гидроидов, известковых Bryozoa и Brachiopoda (у Соловецких островов Rhynchonella psittacea, другие брахиоподы здесь не встречаются). Отличием этой зоны у Соловецких островов является лишь (кроме общей сравнительной бедности фауны) несколько иное распределение некоторых форм, о чем только что было сказано.

И так характер зон в обеих местностях в общем одинаков; совершенно иное надо сказать о вертикальных пределах этих зон. Ламинариево-нуллипоровая зона у Мурманскаго берега идет до глубины 30 с., «хотя нижняя граница ея должна быть принимаема на 45—50 с., где начинается обилие известковых мшанок и брахиопод, а обильный рост известковых водорослей не идет, вероятно, глубже 20 с.» [20]. У Соловецких островов нижней границей соответствующей ей зоны ламинарий и багрянок надо считать от 6 (у м. Толстика) до 7—8 саж. (в Заяцком заливе). 3-ья зона у Мурманскаго берега является вполне выраженной на глубине 45—50 с., хотя Герценштейн и допускает, что за верхнюю границу этой зоны может быть придется принять меньшую глубину [21]; соответственная зона у Соловецких островов начинается с глубины 6 — 8 саженей.

Чем же объяснить это резкое различие? Мне кажется весьма вероятным, что различие это обусловливается различиями в температурах морской воды у Мурманскаго берега и в Белом море. В западных частях Мурманскаго берега глубины 70—100 саженей представляют температуру от 2°,1 до 5°,8 С; между тем у Терскаго берега в Белом море температура «на глубине немного более 10 с. нередко ниже 2° С.» [22]. Основываясь на этих данных, мы можем ожидать, что температура в зоне гидроидов, известковых мшанок и брахиопод окажется приблизительно равной у Мурманскаго берега и у Соловецких островов, не смотря на различие глубин, на которых находится эта зона. Во всяком случае было бы весьма интересно собрать возможно более обстоятельныя данныя относительно температур на различных глубинах близ берегов Соловецких островов и проследить, нет-ли связи между ними и распределением животных.

В своей многократно цитированной мною работе С. М. Герценштейн указывает на значительное сходство фауны моллюсков Белаго моря с фауной Карскаго моря [23] и на более полярный характер Белаго моря сравнительно с Мурманским. Что касается фауны Echinodermata, то для такого сравнения пока еще не имеется вполне достаточных данных, так как глубокия места Белаго моря до сих пор остаются неизследованными. Однако и теперь, основываясь на списках Яржинскаго и дополняя их данными относительно Соловецких островов [24], можно указать на то, что фауна Echinodermata обоих морей довольно близка. Что же касается Соловецких островов, то фауна Echinodermata носит и здесь резко выраженный арктический характер. Нами найдены были здесь следующия формы: 1) Cucumaria pentactes L., 2) Psolus phantapus Strussenfeld, 3) Chirodota pellucida Vahl. (= Ch. laevis), 4) Strongylocentrotus (Echinus) droebachiensis Mull., 5) Ophioglypha nodosa Lutken, 6) Ophioglypha squamosa Lutken, 7) Ophiopholis aculeata Mull., 8) Ophiacantha spinulosa M. und Tr., 9) Asteracanthion glacialis Mull., 10) Echinaster sanguinolentus Mull, 11) Pteraster militaris Mull., 12) Solaster papposus L., 13) Solaster endeca L.

Значительная часть указанных форм считаются особенно характерными для арктического пояса [25]; таковы особенно Strongylocentrotus droebachiensis, Ophioglypha nodosa, Ophiacantha spinulosa и Pteraster militaris. Остальныя формы, хотя и встречаются также значительно южнее (напр., у Британских островов), но все же преимущественно распространены в арктических морях.

В заключение коснусь вопроса о «животных формациях» Стуксберга [26]. С. М. Герценштейн, указывая на более равномерное распределение видов у Мурманскаго берега сравнительно с Карским и Северо-Сибирским морями, высказывает предположение, что «Белое море, может быть, представить более сходства с этими последними» [27]. Такое предположение оправдывается до некоторой степени относительно Соловецких островов; по крайней мере в некоторых местах наблюдается чрезвычайное обилие представителей определеннаго вида, не попадающагося на других местах или попадающагося в сравнительно небольшом количестве. Укажу для примера на необыкновенное обилие Molgula crystallina на небольшом пространстве близ мыса Толстика, обилие Hydralmannia falcata к С. 3. от Западной Сенной Луды, далее множество Isodictya palmata в некоторых местах; необыкновенное обилие Pecten islandicus, местами обилие ежей (напр. в Анзерском проливе).

Оканчивая этот очерк, считаю нужным указать, что считаю его лишь предварительным сообщением; при первой возможности я намерен подробнее и разностороннее изследовать то, чего в настоящей статье я коснулся лишь в общих чертах.

Что касается собранных нами коллекций, то коллекция губок, собранная мною в обе поездки, послужит предметом специальнаго изследования; теперь же замечу только, что число видов в ней приблизительно вдвое более, чем указано в списки К. С. Мережковскаго. Коллекция асцидий, собранная К. К. Сент-Илером, определяется им в настоящее время (в ней он предполагает 8—10 видов новых для Соловецких островов). Собранныя А. А. Бялыницким-Бирулею коллекция моллюсков (определена С. М. Герценштейном и отчасти А. А. Бирулею и мною) и Echinodermata (определенныя мною) послужили материалом для настоящаго очерка. Из коллекции ракообразных, собранной Д. Д. Педашенко, Cirripedia определены уже нами, Amhipoda будут переданы для изследования и определения в Киевский университет, для пересылки Лавалетту, остальных ракообразных намерен определить Педашенко.

Специальныя работы членов экскурсии следующия: А. А. Бялыницкий-Бируля собрал материал по истории развития Doris и Aeolis и по истории развития пикногонов; Д. Д. Педашенко — по истории развития Lernaea и некоторых Decapoda; К. К. Сент-Илер — по возстановительным процессам у немертин и по истории развития и строению Evadne; наконец мною изследован Dendrogaster astericola n. g. и собран материал по истории развития Clione limacina и отчасти Limacina arctica, разработкой котораго я и занимаюсь в настоящее время.

В заключение укажу на некоторыя нужды Соловецкой биологической станции. В июле мною получена была от Настоятеля и собора Соловецкаго монастыря бумага, в которой Настоятель 1) просил снабдить естественно-историческими предметами Саратовский Радищевский музей, устроители котораго обратились к нему с просьбою об этом, и 2) указывая на то, что при учреждении станции имелось в виду устроить при ней и музей из представителей местной фауны, просил положить начало устройству этого музея. Поэтому нами была передана монастырю небольшая коллекция для отсылки в Саратовский Радищевский музей и начато было собирание материала для устройства музея. В виду этого я имею честь предложить С.-Петербургскому Обществу Естествоиспытателей назначить деньги, оставшияся от устройства станции (200 рублей), на приобретение посуды и спирта для музея и для пополнения инвентаря станции, в чем имеется настоятельная надобность.

Считаю долгом выразить благодарность С.-Петербургскому Обществу Естествоиспытателей за доставление мне средств для экскурсии на Биологическую станцию, а также С. М. Герценштейну за помощь, оказанную нам при определении коллекции моллюсков.

По поводу сообщения г. Книповича сделали некоторыя замечания гг. Ю. Вагнер, Ковалевский, Холодковский, Фаусек.

В виду сведений, сообщенных г. Книповичем о состоянии Соловецкой станции, и доложенной им Отделению просьбы Настоятеля Соловецкаго монастыря, архим. Мелетия, об основании местнаго музея при станции, Отделение постановило: предложить г. Книповичу представить к следующему заседанию список вещей, приобретение которых он считает необходимым для станции, и просить заведующаго станцией проф. Н. П. Вагнера израсходовать на этот предмет имеющияся в его распоряжении суммы, отпущенныя министерством для станции.

8) Доложено ходатайство проф. В. М. Шимкевича, в котором он предлагает: 1) Ходатайствовать перед Обществом об учреждении должности лаборанта при Соловецкой биологической станции, причем кандидатом на эту должность предлагает действ. чл. Н. М. Книповича; 2) ходатайствовать перед г. министром Народнаго Просвещения об ассигновании ежегодно 400 р. на содержание лаборанта, с обязательством для последняго проводить на станции три летних месяца. Предложение г. Шимкевича, по баллотировке, принято Отделением и постановлено: передать на разсмотрение Общаго Собрания.