Чуднов К.П. Глубокая губа и ее особенности // «Соловецкие острова» № 2-3, февраль-март 1926 г. Стр. 159-170.

К.Чуднов

Глубокая губа и ее особенности

Глубокая Губа Соловецкого острова, с ее особенностями закрытого барьером водоема, своеобразным температурным режимом и наличием в составе ее фауны форм высокоарктического характера, уже давно привлекает к себе внимание исследователей. Впервые, еще в 90-х годах, Н. М. Книпович, производя исследование Глубокой Губы, указал на главные ее особенности, подойдя уже тогда к разрешению вопроса о причинах нахождения в составе ее фауны высокоарктических форм с чисто экологической стороны. [1] В настоящее время, при том исключительном значении, какое придается при исследовании любого водоема, изучению среды со всеми ее основными факторами — температурой, содержанием солей, содержанием газов, влиянием приливных и отливных течений и проч., — исследование Глубокой Губы приобретает особый интерес, как блестящий, разительный пример зависимости жизни от условий среды.

Работая в Соловецк. Отдел. Арханг. Общ. Краеведения по изучению, главным образом, морской фауны района Соловецких островов, нельзя было не остановить своего исключительного внимания на Глубокой губе — этом своеобразном водоеме Белого моря. Работа по исследованию Глубокой губы велась в течение июля, августа и сентября 1925 года, не считая предварительных рекогносцировочных работ и сборов 1924 г., когда велось общее обследование Соловецких островов. За это время, помимо осмотра всех берегов Глубокой губы и прибрежных сборов для изучения ее литорали, главное внимание уделялось изучению донной фауны. Последнее производилось при помощи одной только драги, что в связи так же с досадным отсутствием гидрологического инструментария, не позволявшим производить столь необходимые измерения температуры, солености и содержания газов, — нередко заставляло отступать от намеченного плана исследования; в силу этого, сборы носили подчас случайный характер. В различных участках Глубокой губы взято 52 драги. Изучение планктона, ввиду отсутствия планктонной сети, почти не производилось, если не считать наблюдений общего характера над крупными планктонами. Собранный материал подвергался обработке и посильному определению лично мной. Материалы этих работ, наблюдения, а также некоторая наличность литературы предмета и послужили основой для настоящего сообщения. При этом должен сказать, что настоящее сообщение является лишь предварительным, поскольку в наступающем летнем сезоне 1926 года эту работу предположено вести с надлежащей постановкой гидрологических измерений, с возможностью пользоваться как планктонной сетью, так, может быть, и дночерпателем Петерсена, дающим возможность производить точный количественный подсчет каждой формы на единицу площади.

Здесь хотелось бы ознакомить с особенностями Глубокой губы, наметить пути к их исследованию и указать на важность и необходимость произвести более детальное изучение Глубокой губы ввиду того особого интереса, какой представляет этот водоем для исследований.

Глубокая губа представляет собой морской залив, внедряющийся на протяжении около 7 верст вглубь Соловецкого острова с его восточной стороны. Начинаясь узким, не превышающим версты 1/20 ширины, протоком, залив расширяется далее к югу и северу, приобретая общую форму овала, вытянутого в меридиональном направлении. Важно отметить, что Глубокая губа не непосредственно соединяется с открытым морем, а лишь через пролив, отделяющий Соловецкий остров от прилегающего Большого Муксоломского, причем этот пролив также сообщается с морем несколькими мелкими проходами, из которых самый глубокий имеет лишь 4,9 м глубины. В проливе, ведущем собственно в губу, глубина несколько больше, но все же не превышает 8 метров.

Таким образом, Глубокая губа представляет собой замкнутый подводами барьером, несколько изолированный от соседнего моря водный участок. Весь залив покрыт небольшими островками с обычными моренными отложениями; количество их свыше 40, на коих большая часть приходится на южную часть Губы.

Обратившись далее к глубинам, мы видим чрезвычайно пеструю картину: глубина нигде не превышает 12 саж., и очень варьирует не только близ берегов и островков, но и в открытых частях залива. По Книповичу дно „представляет ряд ям, отделенных друг от друга промежутками с меньшими глубинами".

Перейдя к рассмотрению температурного режима в Глубокой губе, мы встретимся с крайне своеобразным явлением, представляющим, пожалуй, наибольшую особенность этого водоема, что еще в 90-х годах было отмечено Книповичем. Оказывается, что в конце июля и в августе месяце, т. е. во время наибольшего нагревания воды, в придонных слоях вообще небольших глубин Глубокой губы наблюдаются температуры ниже 0º, при сильной нагретости поверхностных слоев. Книпович приводит следующие данные относительно распределения температур в Глубокой губе: [2]

18-YII 1896 г. 0м – 13,8º; 1,8 м – 13,4º; 5,5м – 12,9º; 8,2 м – 12,6; 10м – 12,1º; 13,7м – 11,8º; 17,4м – 7,0º; 19,2м – 0,5º; 21м – 0,3º.

Медленное понижение температуры от 3,8º на 0 м до 11,8º на 13,7м., затем быстрое падение до 7,0º на 17,1 м., 0,5º на 19,2 м. – 0,3º на 21 м.

22.YII.1893г. 13м.-4,5º; 14м.-1,35;º 15м.-0,45º; 16м.-0,5º; 17м.- 0,9º; 21м.-1,2;º; 21,5 м - -1,25; 0º лежит несколько выше 15м.

24. YII 1893г. 0м.-15,5º; 11м.-10,5; 12м.-9,75; 21м.-1,0;

16. YIII1892г. 8,5м.-10,1º; 10,7м-9,1º; 12,8м.-0,5º; 17,1м.-0,4º

22. YIII.1892г. 2,1м.-12,2º; 6,4м.-12,2º; 8,5м.-11,95º; 9,6м.-9,6º; 10м.-8,10º; 10,7м.-6,2º; 11,7м.-0,9º; 12,8-0,25º; 14,9м.-0º; 17,1 - -0,1º; 19,2м.- -0,2º. Замечателен резкий скачек температуры – разности глубин в 1м. (от 10,7м. до 11,7м.) соответствует разность температуры в 5,3º.

Таково странное распределение температур в Глубокой губе. Оно покажется нам особенно странным, если мы сравним его с температурным режимом вод, омывающих Соловецкий остров, напр. с Соловецким заливом – западный залив острова между северным берегом этого залива и островками Парусным и Сенными лудами на юге. Определение температур на разных глубинах в этом заливе дает такте цифры (источник тот же):

Таким образом в конце июля и в августе вся толща воды Соловецкого залива метров до 35 – 40 сильно нагревается и температура глубинных слоев доходит до 7,6º; 8,2º и даже более.

            Важно также отметить однородность этих температур – верхние слои лишь немного теплее глубинных. Так как эта температура глубинных слоев соответствует времени максимального нагревания, то температура, наблюдаемая в глубинных слоях в августе, является максимальной температурой этих слоев. Минимальные же температуры таковы, как и вообще в Белом море – около 1,4 º– 1,6º. Такую же температуру имеют во многих случаях глубинные слои и Глубокой губы в летние месяцы, очевидно, сохраняя ее с зимы.

Какова же причина такого странного распределения температур в Глубокой губе? Причину нельзя не видеть в самом характере замкнутого бассейна, огражденного барьером в виде узкого и мелкого пролива от соседнего открытого моря. Благодаря этому барьеру, несмотря на то, что в самом проливе проходят два раза в день интенсивные приливные и отливные течения, они тем не менее не оказывают никакого влияния на нижние слои воды, не производят в Глубокой губе перемешивания слоев и не устанавливают того однообразия температур, как это имеет место, хотя бы в Соловецком заливе. Нижние слои, таким образом остаются неподвижными, кроме того и сама узкость и защищенность губы от волнения делает передачу теплоты на глубину крайне несовершенной и в придонных слоях сохраняется оставшаяся с зимы низкая температура. Этой изоляции низких температур не мало способствует и самый рельеф дна, представляющий, как сказано выше, ряд ям, отделенных друг от друга промежутками с меньшими глубинами, - в этих ямах скапливается холодная вода, как более плотная, и остается более или менее неизменной.

Предполагать, что осенью, после максимума нагревания, тепло от верхних слоев передается нижним и в некоторых случаях выравнивает температуру во всей толще воды,- для Глубокой губы, по мнению Книповича, не приходится, и надо думать (что подтверждено и последующими исследованиями), что в наиболее изолированных участках губы температура придонных слоев сохраняется ниже 0 гр. в течении всего года. Как указывает Книпович, некоторую аналогию с Глубокой губой представляет по своим условиям также несколько закрытого участка, и Екатерининская гавань Кольского залива на Мурмане. Передача нагревания от поверхности до глубины там также очень несовершенна и осенью таковая передача на наибольшую глубину Екатерининской гавани в 35 метров запаздывает настолько же, насколько в самом Кольском заливе на глубину 200 – 250 метр; температура ниже 0 гр. может наблюдаться и там в течении всего лета. Да и само Белое море в целом, в наиболее глубоких частях которого минимальная температура сохраняется неизменяемой в течении всего года, также представляет известную аналогию с Глубокой губой и Екатерининской гаванью.

Что касается других гидрологических факторов Глубокой губы, то хотя они, может быть, и не имеют такого определяющего значения для ее населения, как температура, но все же, по видимому, также должны быть несколько отличными от таковых же в соседнем море. Так, несомненно, в придонных слоях, ввиду плохой их вентиляции в таких замкнутых барьерами участках, надо предполагать сравнительную бедность кислородом. К сожалению, никакими точными данными по солености, содержанию кислорода и проч. мы не располагаем. Между тем, и эти стороны гидрологического режима Глубокой губы также должны быть освещены для выяснения общих условий жизни в этом своеобразном водоеме.

Естественно, что своеобразие всех этих условий не могло не наложить отпечатка на состав и особенно на расположение организмов в Глубокой губе. Первое, что останавливает на себя внимание – это наличие в составе ее фауны холоднолюбивых форм высоко-арктического характера, что вполне увязывается с особенностями температурного режима этого водоема.

Наиболее типичным и часто встречающимся представителем таких высоко-арктических форм в Глубокой губе является известный моллюск Joldia arctica, служащий руководящей формой для отложений древнего Иольдиевого моря, так или иначе распространявшегося и в области Белого моря в послеледниковую эпоху.

В Глубокой губе Joldia arctica и является реликтом этого холодноводного послеледникового моря, сохранившимся в специфических условиях этого залива. Только в таких закрытых бассейнах, отделенных от соседнего моря подводными барьерами с изоляцией низких температур, эти формы могли перенести здесь, как бы переждать, фазу повышения температуры во время последующей бореальной трансгрессии моря и сохраниться в качестве реликтовых остаточных форм. Кроме Joldia arctica, также и некоторые другие виды, встречающиеся в глубоких участках Глубокой губы были относимы исследователями (Книпович 1896 г. Ливанов 1910 г.) к высоко арктическим формам. Ниже при описании холодноводной зоны Глубокой губы я остановлюсь на этом несколько подробнее. Все эти формы встречаются в Глубокой губе в большом изобилии. Из других общих особенностей Глубокой губы следует отметить несколько иное вертикальное распределение многих форм, отличное от других участков моря, омывающего Соловецкий остров, а именно – эти формы встречаются здесь на относительно малой глубине. Так Strongylocentrotus droebachiensis, встречающийся в Соловецком заливе на глубине не выше 8-10 саж., в Глубокой губе появляется уже на глубине 4-5 саженей. Тоже справедливо может быть отнесено и к другим видам: Pteraster militaris, Ophiacantha spinulosa, Ophioglipha squamosa и Rhynchonella psittacea, что было отмечено в свое время еще Книповичем. Им же отмечалось, что некоторые формы встречаются в Глубокой губе в большом изобилии. Таковы Ophioglipha squamosa, Volutina undata, Molgula septentrionalis, Chelyosoma macleyanum и нек. др.

Эта особенность Глубокой губы в распределении организмов на более высоких горизонтах также может быть отчасти объяснена своеобразием температурных условий.

Что касается планктона Глубокой губы, то специального исследования такового не велось. Можно отметить, что из числа крупных планктонов здесь наблюдается изобилие в летние месяцы обычных сцифомедуз Aurelia aurita и Cyanea arctica, также Aglantha digitalis и Hippocreno supercilaris, причем обращает внимание более раннее появление взрослых экземпляров в Глубокой губе по сравнению с Соловецким заливом. Очевидно эти формы находят здесь благоприятные условия для существования. Встречается  и Clio limacina, но в сравнительно небольшом количестве. Интересно также отметить, что взрослый экземпляр C. limacina наблюдался в Глубокой губе уже 4 го июня (1925 г.), в то время, как в Соловецком заливе они появляются не ранее конца июня. В протоке Глубокой губы нередко явление половозрелые особи Nereis pelagica, ведущие пелагический образ жизни.

Наибольший интерес в Глубокой губе представляет, конечно, донное население. Переходя к вопросу о вертикальном распределении его в Глубокой губе, мы при установлении соответствующих зон столкнемся с целым рядом затруднений. Своеобразие этого бассейна, в котором температура служит главным определяющим началом, наличие высоко арктических форм на небольших вообще глубинах, однообразие фаций почти во всех горизонтах (всюду мелкий ил) за исключением литорали,- все эти факторы делают разбивку на зоны чрезвычайно затруднительной. Эта затруднительность усугубляется в значительной мере также и тем, что в нашем распоряжении совершенно не имелось основной литературы, в которой можно было бы найти современное положение вопроса о зонарном распределении организмов в Белом море. Одно несомненно, что в Глубокой губе мы имеем дело со смещением зон, вызываемых главным образом, своеобразием термических условий, что можно было усмотреть даже из приведенного выше беглого обзора особенностей состава и распределения фауны в этом водоеме.

Все же вертикальное распределение многих форм дает возможность, руководствуясь зонами, установленными проф. Дерюгиным для Кольского залива[3], принять следующее деление на зоны: 1) литоральная зона, как осушная полоса, т. е. область, омываемая приливно отливными течениями. В глубокой губе эта зона по вертикали имеет приблизительно 1 ½ метра, считая от нуля глубин до высшей точки максимального прилива. 2) сублиторальная зона – от нижней точки максимального (ноль глубины) до глубины 7-8 саж., где температура уже стремительно опускается к низу до 0º и ниже. 3) Нижняя холодноводная зона – от 7-8 саж. до наибольшей глубины в 12 саж., характеризующаяся наличием постоянной, колеблемой лишь в небольших пределах, температурой ниже 0º, однообразием всегда илистого грунта и наличием форм высоко-арктического характера. Последнюю зону, ввиду ее специфичности, трудно подвести под следующую у Дерюгина элиторальную зону, характеризующуюся нижней границей водорослей и богатой в фаунистическом отношении. Как раз эти признаки не характерны для этой нижней зоны – водоросли вообще не характерны для Глубокой губы, фауна же поражает своим однообразием. Принять же такое колоссальное смещение элиторальной зоны (от 100-125 саж. у Дерюгина до 12 саж. в Глубокой губе) представляется невозможным. Тем меньше можно говорить о псевдообиссольной зоне, следующей за элиторальной. Все указанные соображения заставили нижнюю зону Глубокой губы, в которой, как, может быть, и в сублиторальной зоне, температурные условия должны быть поставлены во главу угла, выделить  отдельно и назвать просто холодноводной зоной, характеризующейся присутствием высоко-арктических форм.

Приведенное деление на зоны отнюдь не претендует на достаточную достоверность, но тем не менее представляется нам все же отвечающим истинному характеру распределения бентоса в этом своеобразном водоеме. Несомненно, что только применением строго статистического метода можно подойти к надежному суждению о границах зон в Глубокой губе, каковая работа ждет будущих исследователей.

Условившись с таким делением на зоны, перейдем к самому общему их описанию. Следует сказать при этом, что топографическое и более подробное описание различных частей Глубокой губы, равно, как и их точное подразделение на различные экологические участки (фации, биоценозы), здесь приводится лишь в общих чертах, поскольку эту работу нельзя считать законченной и поскольку это, отчасти выходит за рамки настоящего очерка.

Литоральная зона в отношении своей фауны мало чем отличается от литорали Соловецкого острова. Фации в этой зоне отличаются наибольшей, по сравнению с более глубинными зонами, пестротой, но все же, в общем носят более или менее однообразный характер, зависящий от самого характера берегов – всюду пологих, песчаных или покрытых валунами и  россыпями мелких камней. Можно отметить только, что в протоке Глубокой губы, так и в частях, примыкающих к протоку где смывающее действие волн и течений более сильно, преобладает более каменистый грунт, составленный из россыпей отдельных валунов, а также более мелких россыпей – галешника и песка. В южной же части Глубокой губы, пересеченной массой островков и наиболее изолированной от действия волн, в спокойных бухточках ее, частицы ила, отлагаясь на дне, делают грунт более образно илистым, чем в других частях залива. Только в более приподнятых и вдающихся в море краях этих бухточек наблюдается и большее разнообразие грунтов, от каменистых россыпей до илистого песка. Фауна имеет обычный для литорали характер, распределяясь соответственно грунтами и горизонтами, несколько видоизменяясь в своем распределении и от других факторов, напр. от степени защищенности от открытых вод и проч. Тут в верхних горизонтах валуны, вросшие в песок и покрытые Fucus vesiculosus и Fucus sp. с их обычными бионтами – моллюсками Littorina littorea и Littorina rudis (обращает внимание наличие крупных L. littorea в южной части Глуб. губы) Acmes tustudinalis и Dondronotus arboreacena (чаще в протоке), гидроидами Sortularia pumila, Obelia longissima и др. неопределенными (также в протоке); между камнями и среди зарослей фуксов Actinia equina, Gamarus lacusta и др. также гроздья мелких Mytilus edulis; последние также прямо на песке, причем иногда (особенно в южной части) своим разложением вызывающие гнилистое брожение с явно ощутимым запахом сероводорода. Далее книзу Ricus intlatus и F. serratus с трубочками полихет Spirorbis borealis между ними Ascopilum nodosum и Enteromorpha intostinalis. При переходе к илисто песчаному грунту мы встретим большое разнообразие моллюсков и червей; здесь, хотя и не особенно часто Arenicola marina и разл. Nematodes, иногда на границе с сублиторалью Tetrebellides stromi и Harmatoo ibricata; из моллюсков часты – Tellina baltica, Tellina calcarea, Chorda filum, Modiolaria laevigata, также Mytilus edulis и некот. др. Таков, далеко неполный состав фауны литорали Глубокой губы, в котором отмечены лишь так или иначе типичные формы.

Сублиторальная зона, охватывающая область до глубины 7-8 саж.в своих верхних горизонтах до 5-6 саж. носит обычный, мелководный характер. Уже в этих горизонтах наблюдается сравнительное однообразие грунта: редко песок и мелкий галешник, быстро сменяющийся илисто песчаным грунтом и, с глубины 5 саж. переходящий в однообразный вязкий ил с небольшим количеством водорослей. Сейчас же за осушной полосой до глубины приблизительно 2,5-3 саж., преимущественно на илисто песчаном грунте в местах наиболее защищенных от волнения, в спокойных заливчиках и между островками, обильные заросли Zostera, с вполне выраженным обычным биоценозом, долженствующим послужить предметом специального изучения, почему говорить здесь о нем не приходится. Следует лишь крайнее обилие особенно мелких Asterias rubens, даже Solaster papposus и Ophioglipha squmosa, из ракообразных обычные Crangon crangon и Hyppollite gaimardi.

Тут же в различных горизонтах с незаметными переходами из одного в другой, появляется ракообразное смешанное население моллюсков, червей, иглокожих, асцидий и др. Наряду с упомянутыми литоральными формами, уже с самых верхних горизонтов сублиторали встречаются Natica clausa, Margarita groenlandica и Margarita sp. Trichotropis borealis, ниже Cylichna alba, Anomia ephippium, Leda pernula, и др., из червей часты уже упоминаемые, как поднимающиеся в литоральную зону, Harmathoe imbricata, Terebellides stromi, и Pectinaria hyperborea (интересно отметить, что последняя форма встречается едва ли не во всех зонах Глубокой губы); из иглокожих очень часты Asterias rubens (молодые экземпляры нередки и на литорали), затем Solaster papposus, Henricia sanguinolenta, Ophioglipha squamosa, Ophiocantha squamosa, редко Echinaster droebachiensis и Chirodota pellucida, иногда встречающаяся в самых высоких горизонтах. Из ракообразных здесь обычны Nebalia pipes, Hyas aranes и разнообразные Amphipodae. Из асцидий весьма часты Molgula septentrionalis и другие виды Molgula.

Особенности этой части сублиторальной зоны, кроме уже упоминаемого выше нахождения многих организмов в более высоких горизонтах, по сравнению с Соловецким заливом, отчетливо выражается также в постоянном и частом изобилии здесь офиауры Ophioglipha squamosa (= Ophiura robusta),что и было отмечено для Глубокой губы проф. Ливановым[4]. Напротив того, в Соловецком заливе этот вид наблюдается лишь в некоторых участках и довольно редко (наличие Oph. robusta констатировано только у м. Толстик и к югу от Баттарейного полуострова) и ея место в Соловецких водах по распространенности занимает розовая Ophiura nodosa. Последняя уже в Глубокой губе не была найдена вовсе и была обнаружена только в протоке, соединяющим Глубокую губу с морем. Как полагает Ливанов, условия большего прогревания всей толщи этих верхних горизонтов сублиторали летом и низкая температура зимой создают неблагоприятные условия для Ophiura nodosa, и отвечающей такой широкой эвритермичности является Ophiura robusta.

Некоторое своеобразие фауны этой верхней части сублиторали наблюдается также в протоке Глубокой губы и в части примыкающей к этому протоку, на что было указано Книповичем и подтверждено Ливановым. В этих участках Глубокой губы, уже на глубине от 3 до 6 сажень встречаются такие формы, как единственная из соловецких брахиопод Rinchonella psitacea, которая в других частях Соловецкого прибрежья встречается не выше 10 саж. Эту особенность следует объяснить тем, что в этих участках бывают сильные приливные и отливные течения. Эти течения в своих придонных слоях, благодаря тесному соприкосновению своей воды с нижележащими слоями Глубокой губы, где температура всегда ниже 0º, имеют температуру более низкую, чем в других местах на таких же глубинах. В таких именно местах (Ливанов 1911 г.) сильных течений с их охлажденными придонными слоями и могут находиться такие формы, как Phinchonella psittacea.

В более низких горизонтах сублиторали, от 5 до 7-8 саж. глубины, где температура быстро падает до 0º и ниже, и где грунт становится уже однообразно илистым, условия являются несколько отличными от верхних горизонтов сублиторали с их значительным летним прогреванием и зимним охлаждением. Эта область сублиторали является как бы переходной к более низкой, холодноводной зоне с ее уже постоянной отрицательной температурой. Температурные условия этих горизонтов сублиторали являются благоприятными для появления форм иловой фауны с не очень широкой эвритермичностью, лежащей в пределах низких температур. К числу таких наиболее характерных арктических видов этой зоны Ливанов относит своеобразную асцидию Chelyosoma macleyanum, а также встречающегося здесь в изобилии моллюска Axinus gouldi. Однако, если в отношении первой формы нет сомнения в причислении ее к арктическим видам (эта асцидия встречается на Мурмане, в южной части Кольского залива; в Белом море известна из Ковденского залива, у берегов Норвегии заходит только до Тромсё – Дерюгин 1915 г.) то это трудно утверждать об Axinus gouldi с его космополитическим распространением (от Гренландии до Вест-Индии и Австралии. Дерюгин 1915 г.). Остальные формы этой части сублиторали – обычные представители иловой фауны, мало характерны и в большей части состоят из видов верхних горизонтов сублиторали.

Следующая за сублиторалью холодноводная зона, ниже 7 саж. и до наибольшей, имеющейся в Глубокой губе, глубины в 12 саж., является наиболее характерной для этого водоема. По своим условиям и составу фауны эта зона резко отличается от верхних зон. Как уже было сказано выше, она характеризуется наличием температуры ниже 0º, постоянной в течении всего года и колеблющейся, очевидно, лишь в небольших пределах, однообразием всегда илистого грунта и наличием в составе ее фауны форм высоко-арктического характера. Из таких высоко-арктических форм наиболее характерной является уже упоминаемая выше Joldia arctica. Этот моллюск, как было установлено последующими исследованиями, является формой стенотермического характера, J. arctica встречается и в других частях Белого моря – в холодноводных областях его, в более или менее сходных с Глубокой губой условиях. В Баренцовом море с иным температурным режимом, она не найдена и находится лишь у юго-западн. берега Новой земли (на глуб. 176 м. в области холодного течения с высокими придонными соленостями), к северу от Канинского носа. В Ледовитом океане встречается у берегов Шпицбергена, преимущественно по близости ледников. Интересно также нахождение ее в опресненных частях Кандалакского и Двинского заливов Белого моря[5]. Это может служить показателем того, что J. arctica является в то же время и энрихалинной формой. В Глубокой губе J. arctica встречается в большом количестве и чаще всего с ее постоянным симбионтом-гидроидом Perigonimus joldiae arcticae. Н. Ливанов, производивший исследование Глубокой губы в 1910 г. и, насколько нам известно, продолжающий их и в последующие годы, отмечает также среди высоко-арктических форм губы Prionospis cirrifera и встречающуюся еще в Карском море и Обской губе [6]. Надо думать, что тщательные исследования смогут обнаружить в Глубокой губе еще и другие высоко-арктические формы. Так, тогда же Ливанов указывал на новый вид теребеллид, близкий к Amphitrite birulai, хотя только предположительно относимый им к высоко арктическим, поскольку о ней можно судить только на основании лишь его наблюдений над распространением этой формы в Глубокой губе, Книпович (1893 г.), вместе с J. arctica, указывает на один вид Ostracoda, который не был определен им точно. Действительно, в соответственной зоне Ливанов часто находил одну Ostracoda, определенную им как Philomeles brenda. Однако, ввиду широкой распространенности этой формы, он остерегается относить ее к высоко-арктическим видам. Она встречается в Баренцовом море, в Кольском заливе, на побережьи Мурмана и от берегов Норвегии до английских берегов. Дерюгин, находивший этот вид в Кольском заливе, не склонен считать его арктической формой[7].

Указанные формы, часто только они одни, встречаются ниже 7 саж. в большом изобилии. Вся фауна этой холодноводной зоны носит вообще крайне однообразный характер, что вполне объясняется как однообразием грунта – всюду чистый ил, иногда с небольшим содержанием водорослей, так и однообразием, постоянной в течении круглого года отрицательной температуры. Все эти формы типичные представители иловой фауны с крайне выраженной стенотермичностью. Малое количество их видов, как полагает Ливанов, следует объяснять как вообще незначительным количеством подобных высоко-арктических видов, так и специфическими условиями их сохранения и существования как реликтов в Глубокой губе.

Интересно отметить, что Книпович (1893 г.) наряду с Joldia arctica указывает также нахождения в Глубокой губе Cyprina islandica, являющейся столь типичным представителем тепловодной, бореальной фауны и руководящей формой так наз. циприновых отложений. Нами этот моллюск в Глубокой губе не наблюдался. Не оспаривая нахождения его в Глубокой губе, нельзя, однако, признать C. islandica постоянным обитателем губы и компонентом J. arctica. C. islandica, как известно встречается и в других частях Белого моря, наряду с высоко-арктическими формами. Хотя если мы примем, как это можно считать окончательно установленным последними исследованиями Белого моря, что вся фауна Белого моря носит вдвойне реликтовый характер, сохранивший следы как ледниковых периодов, так и более теплого моря последующей бореальной трансгрессии, то все же совместное нахождение в Глубокой губе тепловодной Cypr. islandica и высоко-арктической Jol. arctica, по выражению проф. Дерюгина – «экологический парадокс, являющийся результатом длительного процесса приспособления, так как они оба несомненно реликта, но с различных геологических эпох».

Что касается происхождения фауны этой холодноводной зоны Глубокой губы, то, как это было указано еще Книповичем (1893 г.) и подтверждено Ливановым, она является остатком некогда более широко распространенной высоко-арктической фауны, сохранившейся частично от ледниковых периодов в специфических условиях Глубокой губы, но также сохранившейся и в глубинах Белого моря. Аналогия гидрологического режима Глубокой губы с холодной областью Белого моря с ее придонными отрицательными температурами в течении всего года может быть проведена еще глубже, в смысле общности происхождения их холодноводной фауны, и эти высоко-арктические формы Глубокой губы и могут служить проводниками для установления такой связи.

В числе особенностей Глубокой губы необходимо отметить также наличие найденных проф. Ливановым (в 1911 г.) в ее южной части ряда ям глубиной от 5 до 10 саж., дно которых образовано илом с большим количеством сероводорода. В этих ямах наличие сероводорода уничтожает всякую жизнь, кроме бактерий, и только лишь небольшие площади грунта представляют условия, в которых еще возможна хоть какая-нибудь животная жизнь. При таких условиях проф. Ливановым были находимы Prionospio cirrifera и Pectinaria hyporborea. Последняя форма, повидимому, вообще отличается крайней невзыскательностью, так как она встречается повсюду во все зонах Глубокой губы, начиная с литорали и кончая холодноводной с ее специфическими условиями. Образование таких сероводородных участков в Глубокой губе – замкнутом барьером водоеме, - и тем более в ее южной, наиболее изолированной части, - вполне понятно и объяснимо плохой вентиляцией придонных слоев, благоприятствующей разложению органических веществ и появлению губительного для жизни сероводородного брожения. Это явление хорошо известно во внутренних частях норвежских фиордов, также отделенных мелководной областью входа от океана, а также и в ставшем знаменитом реликтовом озере Могильном на острове Кильдине.

Несколько странным кажется нахождение обнаруженных нами сероводородных участков, повидимому также безжизненных, в части Глубокой губы, примыкающей к протоку со стороны пролива. Однако, - поскольку эти участки не подвергались специальному изучению и, тем более, что определение сероводорода в них производилось только на запах, говорить о размерах происходящего там сероводородного брожения не приходится и, вероятно, более тщательное, лабораторное их изучение даст несколько иную картину.

В заключение хотелось бы указать на наличие в Глубокой губе некоторых, несомненно опресненных участков: так в части ее, примыкающей к Филимоново (северная часть губы), где в образуемую бухточку непрерывным, довольно сильным потоком вливается пресная вода из близлежащего Филимонова озера, так, может быть, и в южной части Глубокой губы, примыкающей к небольшому (не более 1 десятины площади) озерку “У Корыта”, расположенному несколько выше уровня моря и сообщающемуся с морем узким (не более 1 метра), естественным каналом. Само это озерко представляет также большой интерес тем, что во время прилива оно в значительной мере наполняется морской водой, выливающейся при отливе, и является, таким образом, своеобразно образующимся реликтовым озером. Специальное исследование этих участков нами не производилось, но для выяснения общих условий жизни Глубокой губы является крайне желательным.

Таковы, в общих чертах, особенности фауны и экологических условий этого своеобразного водоема Белого моря, теснейшим образом связанные друг с другом путем взаимодействия среды на организмы.