Мельник А., Сошина А. По следам СЛОНа. Газета «Соловецкий вестник» вып. 1-9, 1990 г. /Фрагменты/.
 

СОЛОВЕЦКОЕ ОБЩЕСТВО

КРАЕВЕДЕНИЯ

В начале самого черного периода соловецкой истории — в 1924 году — при Соловецком лагере особого назначения было основано Общество краеведения, состоящее из заключенных — историков, естественников, инженеров, литераторов, священнослужителей. За несколько лет существования Общества было издано в лагерной типографии около 30 сборников научных трудов и отчетов. Многие из них легли в основу современного музейного дела на Соловках.

Теперь трудно выяснить, кому именно пришла в голову блестящая идея — организовать в лагере научное общество.

Идея сколь новая, столь и безумная. Однако она была вполне в духе времени: после революции повсеместно стали появляться ячейки и общества по изучению родного края, стали формироваться народные музеи.

Соловки тоже требовали изучения: десятки тысяч заключенных заброшены на архипелаг, где нужно на месте найти максимум необходимого для жизни. Нужны строительные материалы, топливо, еда.

Весной 1924 года флору и фауну архипелага частично обследовала комиссия под руководством начальника воспитательно-трудового отдела УСЛОН Г. Н. Неверова. Следующую комиссию того же года — «для всестороннего научного обследования природы Соловецких островов» — возглавил уже заключенный, инженер-геолог А. И. Филимонов. В состав ее вошли зоолог К. П. Чуднов, геолог А. А. Глаголев, ботаник В. И. Кривош-Неманич.

И вот к концу лета был сделан запрос в административное отделение Архангельского общества краеведения: можно ли образовать в СЛОНе отделение общества?».

Ответ гласил: «По организации СОАОК (Соловецкого отделения Архангельского общества краеведения — прим. авт.) со стороны административного отделения препятствий не будет в случае, если не будут входить в организуемое отделение заключенные, т. к. согласно действующих правил, заключенные не могут быть членами научных обществ».

Получив такой ответ, лагерное начальство пошло на маленькую хитрость. В список предполагаемых членов СОАОК были включены 9 представителей администрации и один заключенный. Справка о служебном положении членов-учредителей СОАОК выглядела вполне внушительно:

Эйхманс Ф. И. — зам. нач. УСЛОН,

Васьков Р. И. — нач. администр. части УСЛОН,

Неверов Н. Г. — нач. ВТО УСЛОН,

Никитин Г. И. — казначей УСЛОН,

Пуговкин И. И. — завхоз 95 дивизии войск ОГПУ,

Сухов И. Я. — военком 95 дивизиона,

Федоров И. Д. — нач. III отделения СЛОНа,

Соколов И. П. — нач. финчасти УСЛОНа,

Рыжиков А. И. — политрук 95 дивизиона,

Филимонов А. И. — заключенный.

Естественно, члены-учредители из администрации не собирались сами изучать флору, фауну, геологию, историю и памятники археологии. Этим занимались заключенные.

В конце 1924 года СОАОК был официально утвержден.

В апреле следующего года на Соловках при СОАОК был образован Агрономический кабинет. В его состав вошли заведующие сельхозами (отдельными отраслями сельскохозяйственного направления), инструкторы сельхозов, заведующий культурно-просветительскими учреждениями сельхозов и представители Общества. Председателем Агрономического кабинета стал зав. сельхозами Д. Г. Лавровский.

В мае, как только растаяли льды, СОАОК провел несколько экспедиций с разными целями: наблюдение за морской фауной и драгирование дна в бухте Благополучия, на мысе Толстик и на Заяцких островах; геологическое исследование островов Кузовов; изучение леса в районе Исакова; сбор растений для гербария по всему Большому Соловецкому острову.

Одновременно была выпущена программа фенологических наблюдений с краткой инструкцией по сбору растений. Это была инициатива руководителей нового «Кружка любителей природы и краеведения» Ж. X. Бруновской и А.И.Филимонова. Создан он был для того, чтобы привлечь в работе СОАОК помощников из заключенных — неспециалистов. В течение каждого месяца члены кружка (25 человек) должны были заполнять специальные бланки, которые обрабатывались СОАОК и в виде сводки отправлялись в Центральное Бюро краеведения в Ленинград. Цель этой работы — издание календаря природы, характеризующего биоклимат Соловецких островов.

Но самыми замечательными событиями 1925 года стали участие соловецких исследователей в работе I конференции по изучению производительных сил и народного хозяйства Северо-Восточной области (ей предшествовал II областной краеведческий съезд) и открытие двух учреждений: музея и биосада.

На съезд и конференцию в Архангельск были командированы Н. Г. Неверов, А. А. Глаголев и Д. Я. Коганов. Они выступили с научными докладами. Причем, были прочитаны и доклады заключенных, не присутствовавших на конференции — К. П. Чуднова, Ж. X. Бруновской, А. М. Принцева, Н. Н. Простосердова.

На выставку, приуроченную к съезду, с Соловков были привезены экспонаты по темам: рыболовство, лесные разработки, судостроение, кирпичное, кожевенное, гончарное, лесопильное, сетевязальное, бондарное, столярное, кустарное производства. Была представлена продукция механического завода и завода сухой перегонки дров.

Представительство соловчан на съезде и конференции, экспонаты, ими привезенные, вызвали огромный интерес у исследователей из других городов. Тут же завязались научные контакты, знакомства. Конечно, интерес к СОАОК подогревался и «экзотическими» условиями работы отделения.

А 19 июля на Соловках состоялось торжественное открытие музея и биосада.

Музей разместился в надвратной Благовещенской церкви и на части галереи, примыкающей к Прядильной башне. Надо отметить, что это научное учреждение все годы существования лагеря сохранялось в неприкосновенности. Музей продолжал существовать и в те годы, когда была прикрыта деятельность соловецких краеведов, и в то время, когда в кремле была устроена закрытая тюрьма для политзаключенных. Из Благовещенского корпуса, примыкающего к надвратной церкви, в конце 30-х годов по ночам выводили партии заключенных на расстрел. А музей работал. Он был самым сильным «аргументом» в пользу советской системы перевоспитания правонарушителей...

Итак, что же представлял собою музей

Там был отдел старого монастырского быта — монашеские одеяния, вериги, бытовые предметы. Параллельно нему был расположен подотдел нового быта. Начинали его фотографии монастыря до пожара 1923 года и после пожара, жанровые снимки труда и быта заключенных, изделия, выпускаемые соловецкими заводам и мастерскими, модели, макеты и диаграммы, образцы лагерной печатной продукции, программы соловецкого театра и школы.

Был геолого-минералогический отдел, отдел лесоведения, в витринах были представлены образцы соловецкой флоры и фауны. В аквариумах на галерее посетители могли увидеть представителей морской прибрежной фауны.

Естественно-научный отдел и историко-археологический имели тоже при музее собственные библиотеки. Библиотека историко-археологического отдела, например, в 1925 году насчитывала 8 тысяч томов. В основном это были остатки вывезенной, сгоревшей и разграбленной монастырской библиотеки — книги, изъятые у тех, кто «прибрал» их сразу по прибытии на Соловки с первыми партиями красноармейцев и заключенных. Пополнилась библиотека и книгами, присланными на остров Академией Наук, Главнаукой, Казанским университетом, этнографическим отделом Русского музея, Центральным Бюро Краеведения.

Естественно-научный отдел пополнял библиотеку поступлениями из НИИ по изучению Севера, Географического института, Плавучего Морского научного института, Государственного Гидрологического института и Ленинградского общества естествоиспытателей. Ряд книг прислали профессора А. Ф. Бенкен, К. М. Дерюгин, Г. А. Надсон, И. В. Палибин, В. М. Рылов, Д. Д. Руднев, П. Ю. Шмидт. Взамен СОАОК посылал дарителям «Материалы СОАОК», печатавшиеся в лагерной типографии, а также журналы «Соловецкие острова», которые по большей части были заполнены статьями краеведческого характера.

Кстати, и приборы для научных исследований соловчане получили со списанного судна «Персей».

Была в первые годы существования лагеря и традиция: тот, кто освобождался, оставлял свои книги для соловецкой библиотеки.

……………………………………………………………………………….

Не меньшим по значимости событием было и открытие 19 июля соловецкого биосада. По замыслу его создателей он должен был стать зоосадом представителей соловецкой фауны и одновременно научным учреждением, где исследователи могли бы изучать поведение животных в неволе. Для начала были отловлены и посажены в клетки и вольеры различные птицы и млекопитающие. Здесь были гаги, чайки, лисицы, лапландские олени... Заведующим биосадом стал биолог М. И. Некрасов. В день открытия мало кто предполагал, что со временем скромный зверинец превратится в большую и доходную отрасль соловецкого хозяйства. В 1925 году биосад разместился в Филипповской пустыни, где в то время находились еще и химическая лаборатория, и завод сухой перегонки дров. Правда, осенью лабораторию и завод перевели в другие места, и биосад разместился попросторней. Дальнейшая же история его  такова.

После неудачных опытов по одомашниванию гаги (из собранных в гнездах яиц птенцы вылуплялись, но в неволе гага ни за что не хотела размножаться) было решено основной упор сделать на разведение пушных зверей. В Сибирь в командировку был отправлен сотрудник биосада К. Г. Туомайнен. Он привез на Соловки партию серебристо-черных лисиц. Через некоторое время питомником заинтересовалось государственное учреждение, осуществлявшее импорт пушнины и экспорт племенного материала. Соловчанам было предложено сотрудничество. Питомник пушных зверей — так отныне стал именоваться биосад. Филипповская пустынь была неподходящим местом для размещения большого звероводного хозяйства. Питомник разместили на островах Долгой губы. Из Сибири были привезены соболя и помещены в вольеры. С Командорских островов доставили партию песцов. Их было решено выращивать в «полувольном» состоянии на о. Анзер. Там были устроены специальные кухни, где готовилась еда для песцов, в разных местах острова размещены кормушки. Местные хищники — лисы — предварительно были на Анзере истреблены.

Выращивали в питомнике и некоторое количество кроликов породы шиншилла.

Через некоторое время, к началу 30-х годов соловецкое звероводное хозяйство стало одним из крупнейших в стране. Особенно прославился соболятник. Впервые в истории питомников здесь появились в неволе соболята. Приплод был не единичным случаем, да и шкурки зверей отличались хорошим качеством. Поскольку питомник работал на паях с Госторгом, продукция его шла на международные аукционы и приносила приличный доход лагерю.

Здесь же, на Соловках, впервые в Союзе была выпущена для размножения партия канадской ондатры. Зверькам природные условия оказались подходящими, и они быстро «обжили» соловецкие озера.

Но это уже все было позднее.

А в 25—27 годах главной задачей музея и биосада была просветительская работа среди заключенных. Оба эти учреждения администрация охотно показывала приезжим гостям. Они должны были наглядно демонстрировать успехи советской системы перевоспитания преступников. Посетителями музея и биосада были как заключенные, так и их родственники, приезжавшие на свидания. Мало того, в двадцатые годы на Соловки нередки были экскурсии жителей г. Кеми — школьников, женорганизаций, советских служащих. С гордостью показывали музей и питомник дорогому гостю — А. М. Горькому, приехавшему на острова в сопровождении высокого чекистского начальства в 1929 году. В печати уже неоднократно приводилась прочувствованная запись Горького, которую он сделал в книге почетных посетителей...

Кроме музея и биосада, на Соловках СОАОК наладил работу еще нескольких научных учреждений.

Важную работу выполнила гидро-метеорологическая станция, несколько лет заведовал которой В. И. Кривош-Неманич, личность чрезвычайно любопытная. Он не был профессиональным метеорологом, скорее, работы его носили любительский характер. Любитель и знаток литературы, сам человек пишущий, до революции Кривош-Неманич, словак по национальности, был крупным государственным служащим. Он изобрел свою систему стенографии (вел он стенографический кружок и на Соловках). В лагере он сразу же стал заниматься метеонаблюдениями, фенологией. Ежедневный бюллетень погоды, отчеты и сводки передавались гидро-метеостанцией в Архангельск и в Ленинградскую главную геофизическую обсерваторию. Непосредственно соловецкая служба подчинялась Архангельскому гидро-метеоцентру УБЕКО Севера (Управление Безопасного Кораблевождения по Северным морям). Сводки посылались и для Международной службы погоды.

Соловецкий растениеводческий сельхоз успешно занимался сортоиспытаниями растений. На опытных участках в разных местах острова были высажены овес и кормовые травы, несколько видов лекарственных растений. Пытались исследователи вывести сорта хлебных злаков, которые можно было бы выращивать на Соловках. Опыты по обеспечению лагеря своим хлебом успехом не увенчались. Но работа Агрономического кабинета, занимавшегося сортоиспытаниями злаков, была интересна и полезна для работников сельского хозяйства всего Северного края. Сорта, успешно акклиматизированные на Соловках, рекомендовались для посева в северных районах материка. Кроме того, Агрономический кабинет рассылал элитные семена всем нуждающимся хозяйствам.

Выделился в самостоятельную единицу дендрологический питомник. При большом размахе лесозаготовок на острове (в конце 20-х начале 30-х гг., например, за год заготавливалось 50—70 тысяч «Баланов» — окоренных бревен) искусственные лесопосадки были жизненно важным делом; Естественно, решено было засаживать остров ценными породами деревьев. Уже в 1926, году ученый А. М. Принцев заложил основы дендрологического питомника, высеяв семена лиственницы и других хвойных деревьев в парники, а потом занялся пересадкой саженцев в открытый грунт. После перевода Принцева в Кемь заведующим питомником стал легендарный В. Н. Дегтярев («ковбой», человек с фантастической биографией, запомнившийся своей оригинальностью многим бывшим соловчанам. Он с успехом продолжил работы Принцева и занимался возобновлением соловецкого леса до конца 20-х годов (Дегтярев погиб в лагере).

В одну из последних навигаций 1925 года вместе с новой партией заключенных на Соловки попал молодой талантливый биолог А. А. Захваткин. В книге «Выдающиеся советские биологи», изданной в 1960 году, А. А. Захваткину посвящена большая глава. Однако, в ней нет даже упоминания о том, что биолог несколько лет провел на Соловках. Там сказано, что работал он... на Ташкентской биологической станции. Но и в журнале «Соловецкие острова», и в сборниках Соловецкого общества краеведения сохранился целый ряд статей А. А. Захваткина, посвященных гидробиологии соловецких озер, исследованиям прибрежных вод Белого моря, перспективам рыболовства. Именно Захваткину принадлежала инициатива воссоздания на Соловках биологической станции, продолжившей работу такого же дореволюционного научного учреждения, основанного русскими естествоиспытателями здесь еще в 1881 году. Биостанция размещалась в Филипповской пустыни после того, как питомник пушных зверей был переведен оттуда в Долгую губу.

Работа самостоятельного научного значения (хотя и в рамках историко-археологического отделения) была проделана этнографом Н. Н. Виноградовым. Он описал, изучил, классифицировал все древние мегалитические сооружения на архипелаге: курганы, дольмены, лабиринты. Н. Н. Виноградов первым из русских исследователей выдвинул гипотезы о происхождении и смысле неолитических памятников. Он же разработал методу изучения подобных сооружений. В 1930 году ученый был отпущен с Соловков, но без права проживания в крупных городах. Работая в Петрозаводске, он поддерживал связи с соловецкими учеными, один год даже выпускал журнал «У Полярного круга», где печатались статьи краеведов, так как к тому времени журнал «Соловецкие острова» был уже закрыт.

СОАОК уделял большое внимание разведению в сельхозах племенных животных. В середине 20-х годов в лагере было сформировано большое стадо коров холмогорской породы (о. Б. Муксалма), отличавшихся высокой продуктивностью. Численностью до 200 голов было стадо свиней английской породы, работал свой конный завод, где выращивали лошадей для Красной Армии. Под контролем Общества была и вся соловецкая промышленность.

Собственно говоря, очень трудно определить четкие границы существования во времени того или иного учреждения СОАОК (позднее, в 1926 г. получившего самостоятельный статус и называемого СОК — Соловецким обществом краеведения), развития направления работы той или иной отрасли. В архивах можно найти лишь разрозненные сведения, то же и в периодической печати лагеря. К тому же состав кружков, секций и отделов был нестабильным: кто-то освобождался после отбытия срока, кто-то переводился в другое место, чьи-то следы неожиданно терялись. Прослеживается и отчетливая тенденция к свертыванию со временем научной работы членов Общества и реорганизации, перепрофилирования некоторых учреждений в сторону практической деятельности. Подавляющее большинство полезных и нужных начинаний членов Общества краеведения так и остаются незаконченными, так как администрация лагеря постепенно отказывается как от науки, так и от излишней «демократичности» и отношении исследователей.

К концу 20-х годов почти не прослеживается, например, работа историко-археологического отделения, нет упоминании о работе, биостанции. Правда, неожиданно развертывает деятельность криминологический кабинет, но труды его носят лишь «околонаучный» характер, всерьез воспринимать их нельзя. В то же время, в конце 20-х — начале 30-х годов на Соловках появляется совершенно новое учреждение - Болотная станция. Ее возникновение является необходимостью, так как увеличивается потребность в кормах для животноводства, а сотрудники Болотной станции снимаются изысканием и подготовкой новых посевных площадей (кроме разведки будущих мест торфоразработок). Опыты, проводимые Болотной станцией, являются продолжением работ, некогда проводимых монахами: осушение болот .и превращение их в искусственные луга с повышенной урожайностью кормовых трав.

Жизнеспособными и процветающими продолжают останешься питомник, пушных зверей, дендрологический питомник и гидрометеостанция. Продолжает свою работу и музей. Однако промышленность совершенно выходит из-под контроля Общества краеведения. Основатели Общества мечтали об использовании природных ресурсов архипелага на строго научной основе. Но идет безжалостная заготовка лучшего строевого леса, идут широким фронтом торфоразработки без учета степени заповедности того или иного места. О приказах, регулирующих охоту, изданных СОЛОК в середине 20-х годов, уже никто не вспоминает. Начальство выезжает на охоту в любое место и в любое время года. К концу 30-х годов на островах не остается уже ни одного оленя из стада, несколько веков поддерживаемого с времен игумена Филиппа Колычева.

В начале тридцатых годов обвиняются во вредительстве члены Центрального Бюро Краеведения. В воспаленном воображении искателей «врагов народа» ЦБК оказывается орудием контрреволюционной троцкистской организации, цель которой - свержение советской власти на деньги папы римского. Краеведческие организации на местах - группы затаившихся врагов, которые по сигналу из Центра должны брать власть в стране. В заговоре обвиняются крупнейшие ученые - С. Ф. Ольденбург, А. Е. Ферсман, Н. Я. Марр, И. М. Гревс, Семенов Тян-Шанский...

После разгрома Центрального Бюро Краеведения подвергаются гонениям все периферийные; организации. Только на Севере закрыты Петрозаводское, Мурманское, Архангельское общества краеведения. Перестает существовать и Соловецкое. Несколько десятков научных статей в журналах «Соловецкие. острова» и «Карело-Мурманский край», около тридцати тематических сборников да архивы и коллекции, затерявшиеся, выкинутые или растащенные людьми, далекими от науки - таков результат поистине героического труда соловецких ученых...