Смирнов А.В., Хлебович В.В. Гидробиолог В.В. Кузнецов: вся жизнь на передовой.

Гидробиолог В.В. Кузнецов: вся жизнь на передовой

Лето 1942 года - тяжелейшее время для страны. Идут затяжные кровопролитные бои подо Ржевом. После майского катастрофического поражения под Харьковом 28 июня прорван фронт между Курском и Харьковом и немецкие войска на пути к Сталинграду в начале июля ведут бои в Воронеже. В мае войска под командованием Манштейна разбили силы Крымского фронта, и в начале июля 11-я немецкая армия штурмом взяла Севастополь (3 июля Совинформбюро объявляет о потере города). После этого 11-ю армию под командованием Манштейна перебросили для решающего штурма Ленинграда. А у города на Неве остатки Второй Ударной армии погибают в окружении у Мясного Бора. Ленинград в блокаде, приходит в себя после холода и голода жесточайшей зимы. Дневная норма выдачи хлеба составляет 500 г для рабочих, 400 г для служащих и 300 г для иждивенцев и детей. Союзники отказались от обещания открыть в этом году второй фронт.

27 июня 1942 года в субботу на 371-й день войны в зале заседаний Зоологического института АН СССР (он расположен на стрелке Васильевского острова, напротив Эрмитажа, по другую сторону Дворцового моста) проходила защита кандидатской диссертации на самую мирную и актуальную в научном отношении тему, которая и сейчас волнует морских биологов – «Макрофиты как пища морских беспозвоночных». Состав ученого совета был неполон – ряд сотрудников был эвакуирован, некоторые умерли зимой от голода (это при том, что полностью были сохранены спиртовые(!) коллекции животных). Защищался тридцатилетний лейтенант Ленинградского фронта Владимир Васильевич Кузнецов, отпущенный на день без лишних формальностей из военной части расположенной на пулковском направлении. Год назад он, сотрудник этого института, ушел на фронт добровольцем, и дважды был ранен (15 сентября и 22 декабря 1941 г). Сам факт защиты диссертации в это время говорит как о великой вере в справедливую победу, так и о глубочайшей преданности науке. Войну Владимир Васильевич закончил старшим лейтенантом. Последняя его военная должность – помощник коменданта гарнизона г. Риги. Он был награжден орденом «Красной звезды» и медалями «За оборону Ленинграда» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».

Довоенная жизнь В.В. Кузнецова складывалась нелегко и довольно типично для его поколения. Родился в Москве 11 января 1912 года. Отец, Василий Яковлевич, заведующий складом, умер от тифа в 1921 году. Мать, Клавдия Ивановна, всю жизнь проработавшая секретарем или кассиром в разных советских учреждениях, после смерти мужа переехала в Новосибирск, где сын Володя в 1930 г. окончил среднюю школу. Рано оставшись без отца, он начал работать в юном возрасте: сначала чернорабочим на различных стройках, затем в 1928 г. устроился подручным к частному граверу, с сентября 1929 г. по март 1930 г. работал слесарем-штамповщиком, с марта по октябрь 1930 г. - рыбаком на рыбных промыслах Главного управления Северного морского пути в устье Енисея. В 1930 г. Кузнецов переехал в Ленинград и почти год работал слесарем-разметчиком на Государственном Ижорском заводе.

В сентябре 1931 г. Кузнецов поступил на биологический факультет Ленинградского государственного университета, где специализировался на кафедре гидробиологии у проф. Константина Михайловича Дерюгина. Параллельно с обучением в университете Владимир Васильевич два года преподавал зоологию и гидробиологию в Ленинградском гидрометеорологическом техникуме. В 1934 и 1935 гг. он участвовал в исследованиях, проводившихся на Беломорской методической станции Государственного гидрологического института в Малой Пирью губе. Его дипломная работа «Фауна губы Падан и условия ее существования» выполнена в классической манере дерюгинской школы. После окончания университета в 1936 г. Владимир Васильевич и его жена Татьяна Алексеевна Матвеева (1913-1983) стали первыми научными сотрудниками строящейся Морской биологической станции в Дальних Зеленцах[1], где Кузнецов проработал младшим научным сотрудником до декабря 1940 г. [1]. В Дальних Зеленцах Владимир Васильевич с присущей ему страстностью занимался и необходимыми хозяйственными работами и исследованиям биологии массовых видов беспозвоночных. Затем он перешел на ту же должность в Зоологический институт АН СССР, где продолжил обработку собранного на северных морях материала.

Татьяна Алексеевна Матвеева – жена В.В.Кузнецова

По окончании войны Владимир Васильевич возвращается в Зоологический институт (ЗИН) и продолжает свои исследования. В феврале 1948 года Президиум АН СССР назначает его директором Мурманской биологической станции, в создании которой он принимал активное участие в довоенные годы. На его плечи легли заботы по восстановлении хозяйства станции, сильно пострадавшего во время войны. И он «… с присущей ему пылкостью выполнял свои обязанности” [5]. В условиях изолированного берегового научного поселка была обеспечена электрификация и организовано его снабжение, а к работе привлечены перспективные кадры сотрудников. После печально памятной Сессии ВАСХНИЛ 1948 года в Дальних Зеленцах нашли место работы известные эволюционисты проректор Ленинградского государственного университета, зав.кафедрой Ленинградского государственного педагогического института профессор Юрий Иванович Полянский (1904 – 1993) и зав. лабораторией феногенеза московского Института эволюционной морфологии Михаил Михайлович Камшилов (1910 – 1979).

Дальние Зеленцы, 1937 г. Мурманская биологическая станция.

Сидят (слева направо): ?, Т.А. Матвеева. С.А. Зернов, Е.Ф. Гурьянова, ?; Стоят (слева направо) М.С. Зернов, В.В. Кузнецов, П.В. Ушаков, ?, ?, ?.

После ухода В.В.Кузнецова с поста директора эту должность занял М.М.Камшилов, который руководил станцией до 1962 г. Со времен В.В.Кузнецова биостанция стала местом летней практики студентов кафедр зоологии беспозвоночных, гидробиологии, эмбриологии и физиологии Ленинградского университета и аспирантов Зоологического института. Здесь в начале 50-х прошли первую школу морской биологии - будущие известные исследователи. Как правило, в романтичных условиях сурового моря и белой ночи все молодые люди работали с полной отдачей, но всех их поражал трудоголик Кузнецов. Не оставляя управления сложным хозяйством и коллективом, директор возглавлял небольшую лабораторию гидробиологии и много и упорно работал по сбору материала по биологии массовых видов, привлекая студентов и заражая их своим энтузиазмом. Так и стоят перед глазами согнувшиеся фигуры, собирающие на литорали нужное живье.

В мае 1953 года Кузнецов обращается в Президиум АН с просьбой о переводе его в Зоологический институт. Просьба была удовлетворена, а в сентябре 1954 года он был принят в докторантуру ЗИН. Предстояла обработка и осмысление большого материала, собранного в Баренцевом и Белом морях за довоенные и послевоенные годы.

Одной из самых содержательных докторских защит в жизни Зоологического института была защита Владимира Васильевича Кузнецова. Ей предшествовал отрицательный отзыв двух уважаемых ученых, Георгия Михайловича Беляева и Анатолия Ивановича Савилова, ссылавшихся на поддержку 28 коллег-москвичей. В нем ставился под сомнение фактический материал работы. Главный упрек - Кузнецов выражал доли изменчивости объектов не в процентах, а в промилле, т.е. в тысячных, а общее количество измерений иногда бывало меньше тысячи. Но проценты ведь тоже часто берут от количества менее сотни. Сравним этот подход Кузнецова с внедренным Львом Александровичем Зенкевичем стандартом оценки биомассы бентоса Баренцева моря – один дночерпатель площадью менее метра на одну квадратную милю(!). Но защита была отложена. Затем все исходные материалы диссертации были изучены специальной комиссией в составе Георгия Устиновича Линдберга, Ю.И. Полянского и Ю.Л. Горощенко, которая пришла к выводу «...что высказанное в рецензиях сомнение в достоверности цифровых материалов, положенных в основу диссертации, не подтвердилось и что умышленных искажений или подгонки цифровых данных Комиссия не обнаружила» [6]. Защита происходила 15 марта 1957 года и длилась с 14 до 22 часов. Особенно ярко поддержал позиции диссертанта Ю.И. Полянский. Последним было выступление ведущего гидролога страны Всеволода Всеволодовича Тимонова, который поддержал частный тезис Кузнецова о том, что среди отрицательных черт Белого моря дефицит кислорода тоже можно признать корректным. Всеволод Всеволодович сказал: «Анализ покажет, что в нашем переполненном зале и сейчас, после восьми часов заседания, еще много кислорода, но как хочется открыть форточку!». Голосование было единогласным. Но ВАК после полутора лет молчания (!) был вынужден провести повторную защиту на своем заседании. Все члены ВАК тоже единогласно проголосовали за то, что В.В. Кузнецов – доктор. Но окончательное присуждение ВАКом докторской степени произошло спустя более чем два года после защиты диссертации. Только в ответ на очень резкое письмо Председателя ученого совета ЗИН академика Евгения Никаноровича Павловского Председателю ВАК академику Всеволоду Николаевичу Столетову, где высказывалась просьба Ученого совета ЗИН о принятии мер «для прекращения этой бессмысленной и возмутительной волокиты, происходящей вопреки положительному мнению о диссертации крупнейших специалистов, представленных как в ученом совете ЗИН АН СССР, так и в экспертной комиссии ВАК», предполагалось, что «в данном случае имеет место неофициальное противодействие» и было высказано требование Ученого совета ЗИН, который «настаивая на своем первоначальном решении о присвоении В.В. КУЗНЕЦОВУ ученой степени доктора биологических наук просит немедленного завершения всей процедуры утверждения указанной диссертации».

По материалам своей докторской заболевший раком В.В. Кузнецов (крупнейший отечественный гидробиолог Евпраксия Федоровна Гурьянова, которая была научным консультантом Кузнецова во время его докторантуры, всегда связывала болезнь Владимира Васильевича с его травлей московскими коллегами) подготовил к изданию три книги: «Белое море и биологические особенности его флоры и фауны»; «Биология массовых и наиболее обычных видов ракообразных Баренцева и Белого морей» «Биологические свойства некоторых видов макрофитов Восточного Мурмана и Белого моря». Только первую из этих книг автор смог подержать в руках. Вторая монография, подготовленная к печати по просьбе Президиума Карельского филиала АН СССР еще в 1957 г. вышла через три года после его смерти, а третья, также подготовленная по просьбе Президиума в 1960 г., к величайшему сожалению, так и не была издана[2]. Вышедшие монографии мы до сих пор считаем примером современникам. Идея их и результаты просты и изящны. В Баренцевом и Белом морях обитает много общих видов. Белое море по сравнению с Баренцевым имеет много отрицательных черт – низкую соленость, ледовитость, отрицательную температуру на глубинах и т.д. Сравнение биологических черт здесь и там (скорость роста, время полового созревания, плодовитость, продолжительность жизни и др.) показали преимущество жизни в Белом море видов с коротким жизненным циклом. Отсюда и обоснованные рекомендации для хозяйствования. Напомним – все это было сформулировано до современных классических сходных выводов экологов. Кстати, нечто подобное происходит сейчас с Баренцевым морем, когда отрицательные черты дошли до него тоже. Очевидно также, что такого рода исследование ждут пары: Азовское море - Черное море и Черное море - Средиземное море.

Причина коллективного неприятия Кузнецова большинством московских гидробиологов вполне объяснима. В 1947 и 1951 годах Л.А. Зенкевич опубликовал книгу «Фауна и биологическая продуктивность моря» [9], на которые В.В. Кузнецов отреагировал рецензией «Против формализма в гидробиологии» [10]. Кузнецов был прав: в отличие от Зенкевича он считал, что биомасса не есть синоним продуктивности. Если вид при небольшой биомассе размножается круглогодично, его годовая продуктивность может превысить продукцию вида с большой биомассой, размножающегося раз в год. По существу Владимир Васильевич выступил предтечей нового направления продукционной гидробиологии. Но справедливая по существу рецензия в соответствии с духом времени и темпераментом жадно живущего фронтовика была написана с использованием грубой, официозной тогда лексики. У нас перед глазами два образа – порывистый и, может быть, грубоватый бурно живущий фронтовик-труженик и респектабельный глава столичной кафедры. Как было бы правильно, если бы второй простил первого.

Еще работая в Дальних Зеленцах и выезжая на Белое море для проведения сравнительных исследований, Владимир Васильевич мечтал о создании современного круглогодичного стационара на Белом море. Формально Беломорская биологическая станция Карельского филиала АН существовала с 1949 года. Но обладала она только судном «Профессор Месяцев» и помещениями в Петрозаводске. Парадокс – станция без стационара (оба слова от statio (лат.) – место). Предложение Карельского филиала АН, поддержанное Зоологическим институтом, о создании беломорского биологического стационара очень быстро было принято Президиумом АН. Руководство Карельского филиала обратилось в ЗИН с просьбой прикомандировать на год Владимира Васильевича к филиалу для руководства организацией и деятельностью станции. Кузнецов согласился возглавить эту работу, но только в том случае «...если в задачу этого учреждения не будет входить решение прикладных вопросов рыбной промышленности» [6]. И это писал человек, который сам настойчиво «продвигал» в Минрыбхозе предложение о преимущественной добыче в Белом море рыб с коротким жизненным циклом (горбуши, например) именно потому, что это был вывод его диссертации! С 18 июня 1957 г. Кузнецов был откомандирован в распоряжение Карельского филиала АН СССР. Именно он выбрал для станции место на мысе Картеш. Участник комиссии по выбору места для будущей биостанции член-корреспондент АН СССР Александр Николаевич Световидов рассказывал о мудром и хитром ходе Кузнецова, давно знавшего многие преимущества у мыса Картеш - близость к выходу к большим глубинам, к нерестилищам сельди и сёмги, великое разнообразие биотопов, соседство с удобным озером и особая даже для Беломорья красота. Несколько дней комиссия на судне ходила вдоль Карельского берега Белого моря и как бы ненароком, когда все уже спали, пристало к заброшенному геологами причалу в закрытой со всех сторон Кривозерской бухте губы Чупа, напротив величественного скалистого мыса Картеш. Солнышко. Тишина. Только журчит текущая из близкого озера по деревянному лотку вода. Комиссия очарованная высыпала на палубу. Кузнецов молчал. А каждый член комиссии с этих минут был уверен, что именно он нашел место для Станции.

Однако состояние здоровья не позволило ему с прежними силами выполнять свои обязанности руководителя станции, и он обратился с просьбой в дирекцию ЗИНа о восстановлении его с 1 января 1959 г. в должности старшего научного сотрудника института. О том, насколько ценили и уважали Владимир Васильевича как ученого и организатора, и как его помощь была необходима, свидетельствует тот факт, что уже после его возвращения в Ленинград Председатель Президиума Карельского филиала АН СССР Всеволод Сергеевич Слодкевич в марте 1959 г. обратился с просьбой к директору ЗИНа «...выделить доктора биологических неук В.В. Кузнецова в качестве постоянного консультанта Беломорской биологической станции для оказания научной и организационной помощи последней» [6]. Владимиру Васильевичу по просьбе Карельского филиала была разрешена работа по совместительству на станции, а в июне - августе 1959 г. он выезжал на Картеш. В октябре Кузнецов был избран председателем научного Совета и руководителем проблемы «Теоретические основы рационального использования и повышения промысловых богатств Белого моря и внутренних водоемов Карелии». Поскольку его научные разработки легли в основу общего направления работы станции, в январе 1960 г. Карельский филиал вновь обратился в ЗИН с просьбой об участии Владимира Васильевича в работах на станции в летний период, научном консультировании и научном редактировании «Трудов».

19 июля 1957 года базировавшийся теперь в Кривозерской бухте «Профессор Месяцев» взял на избранной неподалёку точке над глубиной 63 м первую «декадную станцию» - сбор с разных глубин проб планктона и данных о температуре и химии воды. И такой ежедекадный мониторинг (тогда еще этого слова у нас не знали) ведется 58-й год. Ясно, какую все возрастающую ценность имеют материалы декадной для анализа многолетних изменений в море. Следует особо отметить, что интерес к постоянным гидробиологическим наблюдениям проявился у Владимира Васильевича еще в начале его научной деятельности. В 1940 и в начале 1941 гг. ему удалось организовать и систематически проводить ежедневные гидробиологические наблюдения на литорали в районе Мурманской биологической станции. При этом параллельно велись метеорологические наблюдения и определялась температура грунта, температура водорослевого покрова, соленость и температура в литоральных ваннах и т.п. Результаты этих наблюдений были опубликованы в 1944 г. в журнале «Природа» [11].

Не стало В.В. Кузнецова 6 июля 1961 года, ему еще не исполнилось и пятьдесят лет. Он похоронен на Казанском кладбище г. Пушкин. В память о своем первом директоре сотрудники станции соорудили из гранитных камней обелиск на острове Феттах у входа в Кривоозерскую бухту.

Верный спутник Владимира Васильевича Татьяна Алексеевна Матвеева в 1936-1954 гг. работала рядом со своим мужем на Мурманской морской биологической станции. После его ухода она поступила на работу в ЗИН, в котором работала младшим научным сотрудником и старшим лаборантом лаборатории морских исследований с 1961 по 1977 год.

Сейчас биостанция на мысе Картеш имеет очень солидный послужной список, о чем можно говорить отдельно. А коллектив биостанции чтит память своего первого директора - яркого ученого, труженика и борца. В Зале заседаний висит его портрет, а главное станционное судно носит его имя – «Профессор Кузнецов».

"Профессор Владимир Кузнецов" - судно биостанции Картеш

Своими воспоминаниями о Владимире Васильевиче поделился Павел Владимирович Ушаков [5]. Его же перу принадлежит краткая биография В.В. Кузнецова, предваряющая книгу «Биология массовых и наиболее обычных видов ракообразных Баренцова и Белого морей» [12]. Две небольшие биографические заметки издали авторы настоящего сообщения [13, 14]. Серьезный анализ трудов В.В. Кузнецова еще ждет своего исследователя.

1. Фокин С.И., Смирнов А.В., Лайус Ю.А. Морские биологические станции на Русском Севере (1881-1938). М., 2006.

4. Танасийчук В.С. Аресты на Мурманской биологической станции в 1933 году" // Репрессированная наука. Выпуск II / Под ред. М.Г. Ярошевского. СПб, 1994. С. 306-318.

5. Ушаков П.В. Из воспоминаний о прошлом // Тр. Зоологического института. 2002. Т. 292. Отечественные зоологи / Ред. Тома Г.Н. Бужинская и А.В. Гусев. С. 98-139 (о В.В. Кузнецове с. 136-137)

6. Архив Зоологического института РАН. Личное дело Кузнецова В.В.

7. Кузнецов В.В. Белое море и биологические особенности его флоры и фауны. М.-Л., Изд. АН СССР, 1960.

8. Кузнецов В.В. Биология массовых и наиболее обычных видов ракообразных Баренцева и Белого морей. М.-Л., «Наука», 1964.

9. Зенкевич Л.А. Фауна и биологическая продуктивность моря. «Советская наука». 1947 – т. II, 1951 – т. I.

10. Кузнецов В.В. Против остатков формализма в биологии // Зоологический журнал. 1953. Т.32, вып. 2. С. 315-320.

11. Кузнецов В.В. Ежедневные гидробиологические наблюдения // Природа. 1944. № 2. С. 71-73.

12. Ушаков П.В. Владимир Васильевич Кузнецов / Кузнецов В.В. Биология массовых и наиболее обычных видов ракообразных Баренцова и Белого морей. М.-Л., «Наука», 1964. С. 3-4.

13. Хлебович В.В. Картеш и около. М., 2007 (о В.В. Кузнецове с. 12-14).

14. Смирнов А.В. Владимир Васильевич Кузнецов (1912-1961) // Экологические исследования беломорских организмов / Под ред. В.Я. Бергера и А.Д. Наумова. СПб., 2007. С. 121-124.

[1] Мурманская морская биологическая станция была построена взамен закрытой в 1934 году знаменитой одноименной биостанции в Екатерининской гавани [1]. Последние годы работы станции в Екатерининской гавани были омрачены необоснованными репрессиями [1-4]. После закрытия станции в Екатерининской гавани в поселке Полярный была организована база подводных лодок, сыгравшая большую роль в обеспечении проводки во время Великой Отечественной войны караванов PQ в Мурманск и Архангельск.

[2] В 1960 г. зам. директора ЗИН Борис Евсеевич Быховский обращался к председателю Президиума Карельского филиала Всеволоду Петровичу Дадыкину с просьбой разъяснить причины задержки с опубликованием рукописей и предпринимаемых в связи с этим мерах [6].